FINALLY!11
Постарался уж исправить все те малочисленные ошибки, что допустил, если вдруг есть что-то ещё - дайте мне знать.
Собственно, что это и с чем его есть. Перевод одной довольно известной в Америке и почти неизвестной у нас пьесы - приквела к "A Christmas Carol" (или "Рождественской песни" - не столь важно) Ч. Диккенса. Мягко говоря, на любителя и того, кто хоть как-то знает оригинал.
Как по традиции, искренне надеюсь, что вам понравится, и...
Every time you repost it without informing this play's author or me your chain becomes 20 yards longer ^w^1. Похороны Марли.
(КЛАДБИЩЕ ЗА ЛОНДОНОМ. Перед свежевыкопанной могилой СВЯТОЙ ОТЕЦ проводит церемонию прощания. МОГИЛЬЩИК и его ЖЕНА ждут рядом, держа лопаты. Единственный скорбящий – ЭБЕНЕЗЕР СКРУДЖ.)
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Мы все собрались здесь, чтобы предать земле останки нашего почившего брата, Джейкоба Тимоти Марли. Да упокоится он с миром. Кто-нибудь ещё желает проститься с покойным...? (Пауза. Беспомощно смотрит по сторонам, ожидая, что кто-то скажет хоть что-то. Но все молчат, и потому...) Аминь.
(Скрудж подходит поближе, чтобы пожать святому отцу руку.)
СКРУДЖ: Красивая церемония, святой отец. Очень короткая. Минимум пустых слов. Ему бы понравилось.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Должно быть, вы – его ближайший родственник?
СКРУДЖ: Нет. Я его деловой партнёр, Эбенезер Скрудж.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: О, это просто прекрасно, поскольку у нас есть ещё одно маленькое дело.
СКРУДЖ: Какое?
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Плата.
СКРУДЖ: Плата? За что?
СВЯТОЙ ОТЕЦ: За мои услуги.
СКРУДЖ: Я не думаю, что вы мне оказали хоть какую-то услугу.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: А поминальная служба? А благословление души умершего?
СКРУДЖ: А, это. Забудьте, святой отец. Я не думаю, что это особо ценная услуга. Кроме того, я абсолютно не суеверен, все эти ритуалы кажутся мне глупыми, но, хотя бы, они безобидны. И мы могли похоронить его просто так, так что я считаю, что вам за это платить не нужно.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Суеверия… Проводы человека в мир иной – одна из самых важных и незыблемых вещей в христианстве. Вот почему люди нанимают священника для похорон.
СКРУДЖ: Нанимают?
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Да, нанимают.
СКРУДЖ: Вы заставляете меня платить за то, что вы воспользовались смертью моего компаньона, чтобы провести ваши странные и устаревшие ритуалы над его беспомощным телом?
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Нет ничего странного или устаревшего в том, чтобы проводить душу человека в царствие небесное.
СКРУДЖ: Душа человека? Ерунда!
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Ерунда? Следите за вашим языком, мистер Скрудж! Я священнослужитель! И тут присутствуют дамы.
СКРУДЖ: Служитель, ха! Финансист, не иначе! Знал бы я, что душа Джейкоба Марли интересует вас только из корыстных целей, я бы выгнал вас отсюда немедленно. Это похороны, сэр.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Я знаю! Я просто делал свою работу…
СКРУДЖ: Так вы работаете только для тех покойников, кто был богат, или же для тех, кто любил швырять деньги на ветер. А что делать неимущим? Кидаться в Темзу с камнем на шее?
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Конечно, нет. На Небесах все души равны, независимо от того, был ли человек богат или беден. Но, надеюсь, вы понимаете, что Господь Бог не настолько великодушен, чтобы прощать вам ваш долг перед церковью.
СКРУДЖ: Я надеюсь, что вы понимаете, что я не буду платить вам за то, что вы делаете независимо от того, согласен ли клиент или нет.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Я всегда так поступаю, мистер Скрудж. Я пришёл сюда исключительно из хороших намерений, в час нужды, сказать слова прощания вашему другу.
СКРУДЖ: Если ваши слова не имеют никакой ценности, я поступлю с ними, как поступают с любым недоброкачественным товаром. Забирайте их назад, мне они не нужны.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: И я забираю их! Я проклинаю его. Пусть он никогда не обретёт покоя. И вы тоже, пока вы ходите по земле. И даже когда ваш дух расстанется с телом
СКРУДЖ: Чушь!
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Вы оскорбляете своим поведением всех людей, мистер Скрудж – вы и множество подобных вам невежд.
СКРУДЖ: Я рад, что вы наконец-то высказались. А теперь скройтесь с моих глаз, а не то я заплачу вам кулаками за ваш излишне длинный язык.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Ваше невежество вам ещё аукнется, мистер Скрудж.
СКРУДЖ: Какой вздор!
(Святой отец отходит в сторону, но на секунду оборачивается.)
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Счастливого Рождества.
СКРУДЖ: Ерунда!
(Святой отец уходит. Могильщик легко подталкивает свою жену. Та неохотно приближается к Скруджу.)
ЖЕНА: Извините, мистер Скрудж. Вы можете уделить мне пару минут? Я жена могильщика.
СКРУДЖ: И что мне до вас?
ЖЕНА: Мой муж попросил меня поговорить с вами.
СКРУДЖ: Почему он не может поговорить со мной сам?
ЖЕНА: Он глухонемой, сэр.
СКРУДЖ: А. Понятно. И что ему нужно?
ЖЕНА: Извините, но мы случайно оказались свидетелями вашего спора со святым отцом…
(Могильщик кивает и указывает пальцем на Скруджа.)
СКРУДЖ: А сейчас вы хотите узнать, намереваюсь ли я платить вам? О, не волнуйтесь, Эбенезер Скрудж всегда вовремя покрывает свои долги. (достаёт кошелёк) Так сколько с меня?
ЖЕНА: Девять шиллингов, сэр.
СКРУДЖ: А летом у вас это стоило шесть.
ЖЕНА: Но это было пять месяцев назад. Вы же не тогда его хоронили…
СКРУДЖ: Тогда он ещё не умер.
ЖЕНА: Тогда зачем вы это спросили? Вы же не хотите заставлять нас заниматься грязными делами?.. Потому что за это вам придётся заплатить побольше.
СКРУДЖ: Вовсе нет. Просто хороший делец всегда готов к любым непредвиденным обстоятельствам. Внезапная болезнь. Падение с лошади. Отравление. Вы что, ждёте, пока тела прибудут на кладбище, и только потом копаете могилу?
ЖЕНА: Конечно.
СКРУДЖ: И, как вы видите, это глупо. Именно поэтому вы живёте в жалком домишке возле кладбища. Дела у вас шли бы лучше, если бы вы копали свои могилы летом, когда земля мягкая, мадам.
ЖЕНА: Но сейчас зима, и земля твёрдая… И сегодня Рождество!
СКРУДЖ: И что мне с того? Мне обещали одну могилу, выкопанную и обустроенную, стоящую шесть шиллингов. И я не позволю обмануть меня ни на пенни.
ЖЕНА: А мы не будем хоронить меньше, чем за девять шиллингов. Мы тоже не хотим быть обманутыми, мистер Скрудж.
СКРУДЖ: Похоже, наш разговор зашёл в тупик.
ЖЕНА: Похоже на то. Если это, конечно, тот тупик, о котором я думаю.
(Вмешивается могильщик, но его язык жестов никто не может понять, кроме жены.)
МОГИЛЬЩИК: [Это что-то вроде «замка» в шахматах. Когда никто не может ни выиграть, ни проиграть, и игра заканчивается вничью]
(Они оба смотрят на него.)
СКРУДЖ: У меня есть идея, как мы можем решить эту проблему. (протягивает ей визитку) Вот адрес моей конторы и места жительства. Как вы можете видеть, это комплекс офисов в деловом квартале Лондона, довольно далеко от вас. Так что вот моё предложение: мы оставляем его гнить на открытом воздухе, если вам так хочется, прямо рядом с вашим домом. И мы посмотрим, кто из нас первый наступит на горло собственной жадности, будучи не в силах терпеть зловоние.
(Скрудж убирает свою визитку.)
ЖЕНА: Вы очень, очень злой человек.
СКРУДЖ: Тогда вы должны понимать, что мне лучше не перечить, мадам.
(Скрудж уходит. Жена стоит, нахмурившись.)
МОГИЛЬЩИК: [Что будем делать?]
ЖЕНА: Мы не можем его просто так оставить! Старый скряга прав, он начнёт гнить, и вони будет на всё кладбище! Но я так же не вижу смысла выполнять нашу работу бесплатно. Забросай его грязью, чтобы уж не воняло, и оставь так.
(Она поворачивается, чтобы уйти.)
МОГИЛЬЩИК: [А куда ты идёшь?]
ЖЕНА: В дом.
(Могильщик хмурится.)
Чтобы испечь нам пирог, дорогой. В конце концов, сегодня Рождество! Или ты забыл?
(Он краснеет, кивает и начинает копать, в то время, как его жена заходит в дом.)
(Могильщик забрасывает могилу грязью. Неожиданно, ДЖЕЙКОБ МАРЛИ поднимается из могилы, расшвыривая грязь и вопя так, словно он только что увидел очень плохой сон.)
(Могильщик забрасывает могилу грязью. Неожиданно, ДЖЕЙКОБ МАРЛИ поднимается из могилы, расшвыривая грязь и вопя так, словно он только что увидел очень плохой сон.)
МАРЛИ: ААААААААААА!!!
(Могильщик продолжает работать лопатой, как будто бы ничего не произошло.)
Ад милосердный, ну и сон. Мне приснилось, будто бы меня похоронил заживо глухонемой подкаблучник. (озираясь по сторонам) Минуточку, а где это я? Что я делаю на кладбище? В ночной рубашке? В воскресенье? Как я сюда попал? (замечает Могильщика) А это ещё кто?
(Могильщик, словно бы не замечая его, продолжает копать.)
Отвечай!
(Могильщик перестаёт копать и уходит.)
Куда ты идёшь? Не уходи от меня! Я Джейкоб Марли!
(Но могильщик уже ушёл.)
О, нет… Он и вправду глухонемой. Как в моём сне. Но как это произошло? Надеюсь, это не одна из выходок Боба… (громким голосом) Боб Крэтчит, ты меня слышишь? (нет ответа) Боб? (ничего не происходит) Племянник? (ничего всё равно не происходит) Тебе будет лучше, если я не узнаю, что это именно ты вытащил меня на кладбище посреди ночи и оставил меня здесь. Одного, без кого-либо рядом, кто может меня ущипнуть, если я сплю, чёрт возьми.
(Марли слышит, что кто-то приближается.)
Что это? Кто здесь? (внимательно вглядываясь) Эта призрачная атмосфера… худощавое тело!.. Это ты, Эбенезер?
(Появляется ФАНТОМ в капюшоне, Дух, которого Скрудж будет знать как Духа Будущего Рождества.)
Вот ты где, Скрудж. Признаться, ты напугал меня, вот так вот выходя из темноты. Давай, помоги своему старому компаньону выбраться из этой дыры, куда его занесло. Знаешь, мне сегодня приснился самый настоящий кошмар. И там был ты. И святой отец. Ты помнишь его? Тот, который должен нам деньги. И это были ужасные похороны. Интересно, кто… (Фантом ущипнул его.)
Ай! Зачем ты щиплешься? Что это значит? Подожди! Ты не Скрудж! Ты не мой компаньон! Но тогда кто ты, и чего тебе от меня надо? (Фантом показывает ему следовать за ним.)
Что? Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой?
(Фантом ещё усерднее начинает его подзывать.)
Нет, я никуда не пойду. Особенно с таким, как ты. (Фантом пожимает плечами: «Почему бы и нет?» )
Почему нет? Потому что ты ходишь по кладбищу, одетый во всё чёрное, как какая-то неприкаянная душа, за что-то обречённая мучить живых.
(Фантом качает головой: «нет».)
О, ты здесь не для того, чтобы мучить живых? (Фантом показывает на Марли)
Ты здесь, чтобы мучить меня? Забавно, «дух». И даже глупо. Боюсь, тебе придётся помучить меня в какое-то другое время, потому что сегодня я себя неважно чувствую. Мне интересно, не подхватил ли я лихорадку. Если да, то это полностью объяснило бы царящее вокруг безумие. Но больше похоже, что я что-то не то съел. Или наоборот, не съел что-то. Знаешь, мне всегда приходит на ум всякая чушь, когда я пропускаю свой поздний ужин. Что же, иногда приходится жертвовать такими мелочами в угоду работе, но что только не сделаешь, чтобы оставаться успешным коммерсантом. И да, сейчас я вспомнил, что ложился спать с ужасной болью в животе. Похоже, что я прав. Видишь, «дух», ты – всего лишь плод моего больного воображения. В тебе нет ничего от потустороннего мира, так что я с лёгкостью от этого избавлюсь, когда проснусь и выпью свой чай с бутербродом. (Фантом снова ущипнул его.)
Ой! Ты опять ущипнул меня! (с неожиданным осознанием) Опять? Ты щипал меня до этого, и я это чувствовал… О нет…
(Фантом кивает: «О, да».)
Но это значит, что… (Фантом снова кивает.)
Но это невозможно. Нет. Нет, это не может быть явью!
(Он ущипнул себя за руку.)
Ай.
(Фантом тоже его ущипнул.)
Ай.
(Он сам себя снова ущипнул)
Ай.
(Фантом тоже его ущипнул.)
Ай! Хватит! Не будем больше щипаться.
(Фантом кивает головой: «Хорошо».)
Итак, я не сплю, правда? Но что со мной происходит? Как это может быть реальностью? И как такое могло получиться, что меня, не разбудив, вытащили из постели, перенесли через весь город и оставили посреди кладбища в ночной рубашке? Почему? Как? Кто ты? Чья это могила? Что вообще со мной происходит? (Фантом показывает на могильную плиту. Бьёт молния.)
Что? Ну, могильная плита. Что с ней не так?
(Фантом показывает на неё снова. Молния бьёт более ярко.)
Нет, я не хочу читать, что на ней написано. Лучше ты скажи.
(Фантом продолжает на неё указывать.)
Я не хочу смотреть. Что там написано? Кто тут похоронен? Отвечай, Дух! Говори! Чья это могила? (Марли падает на колени, закрыв глаза и рыдая.)
...Просто скажи мне, кто умер!..
(Разозлившись, Фантом машет рукой, и неожиданно они перемещаются в …)
(КОНТОРУ СКРУДЖА И МАРЛИ ...где разговаривают два коммерсанта, ДИК УИЛКИНС и БЕНДЖАМИН ТАТТЛ.)
УИЛКИНС: С рождеством, мистер Таттл!
ТАТТЛ: И вас, мистер Уилкинс! И счастливого Нового Года!
УИЛКИНС: И успехов в делах, конечно же. А теперь – о том, что привело нас сюда.
МАРЛИ: Таттл и Уилкинс? (Марли встаёт за Фантома, чтобы его не видели) Мои бывшие, хм, деловые партнёры. Интересно, что принесло их сюда?
УИЛКИНС: Я и не надеялся, что когда-то этот день настанет.
ТАТТЛ: Марли поклялся, что ноги нашей в его конторе не будет, пока он жив.
МАРЛИ: Ну да, я так и сказал.
ТАТТЛ: И вот мы здесь.
МАРЛИ: В моей конторе? (Озирается в панике и неожиданно осознаёт, что и вправду стоит в своей конторе, «Марли и Скрудж».) Как мы тут оказались? (поворачивается к Таттлу и Уилкинсу) Убирайтесь! Убирайтесь прочь немедленно! Или я лично позабочусь о том, чтобы вас, нарушителей, арестовали!
(Но ни Таттл, ни Уилкинс его не слышит.)
ТАТТЛ: Так ты слышал новость?
УИЛКИНС: Конечно.
МАРЛИ: Что за новость? О чём? (к Фантому) Почему меня сегодня никто не слушает?
(Фантом показывает жестами: «Шшш! Тихо! Слушай.»)
ТАТТЛ: Ты пойдёшь на похороны?
УИЛКИНС: В Рождество? Знаешь, этот человек постоянно портил мне праздники, и я не собираюсь предоставлять ему возможность испортить хоть один ещё.
(Марли машет своей рукой перед ними, но они как будто не видят его.)
МАРЛИ: Что это такое? Что за бессмысленные видения, в которых меня не видят и не слышат?
(Фантом не отвечает, вместо этого показывая на дверь. Входит БОБ КРЭТЧИТ, за ним идёт его помощница, ДЖЕННИ.)
БОБ: О, здравствуйте, господа.
МАРЛИ: Мой племянник Боб! Уж он-то точно положит конец этому безобразию…
УИЛКИНС: А вы, Боб Крэтчит, пойдёте на похороны?
БОБ: Нет, сэр. Я работаю…
УИЛКИНС: В Рождество?
БОБ: Ну, мне нужно много чего сделать…
ТАТТЛ: Вам стоит подумать о том, чтобы обзавестись помощником.
БОБ: Ну, у меня есть помощник. Наша Дженни – настоящее благо для меня.
МАРЛИ: Ха! Эта девчонка ничего не умеет. Даже не знаю, зачем я её нанял…
ТАТТЛ: Боюсь, вам больше нужна не помощница, а ещё один клерк.
БОБ: Я боюсь, что у нас нет денег на ещё одного клерка. Мистер Скрудж говорит, что сейчас надо экономить…
ТАТТЛ: Этот Скрудж становится таким же скупым, как его компаньон.
УИЛКИНС: Я бы не сказал, что Марли был скупым. Вот злобным – это да.
ТАТТЛ: Жадина.
УИЛКИНС: Да. Прижимистый.
ТАТТЛ: Фартинга не отдаст.
УИЛКИНС: Скопидом.
МАРЛИ: Хе-хе-хе, да, я такой.
ТАТТЛ: Скряга.
УИЛКИНС: Ехидный.
ТАТТЛ: Коварный.
УИЛКИНС: Сквалыга.
МАРЛИ: Хватит!
ТАТТЛ: Он был невыносим.
УИЛКИНС: Злющий.
ТАТТЛ: Жестокий
УИЛКИНС: Сквалыга!
МАРЛИ: Ну всё, вы зашли слишком далеко! Мне всё равно, что вы почему-то меня не видите – я требую, чтобы вы двое немедленно ушли из моей конторы! Дух, сделай хоть что-то! Я не могу смотреть, как эти двое говорят такие вещи за моей спиной! (Таттлу и Уилкинсу) И учтите, джентльмены, когда я снова стану осязаемым – я уничтожу вас как пару насекомых!
ТАТТЛ: Ты назвал его сквалыгой дважды.
УИЛКИНС: Да, но мне показалось, что ему одного раза будет мало. Ха-ха-ха!
ДЖЕННИ: (громко и раздражённо) Как вам не стыдно говорить такое, господа! Мне сейчас даже уже начинает казаться, что мистер Марли – приятнейший, добрейший, щедрейший человек, которого я когда-либо знала!
МАРЛИ: Она всегда мне нравилась. Очень трудолюбивая.
ДЖЕННИ: И это для меня сродни преступлению – говорить такие ужасные вещи о человеке!
МАРЛИ: Вот именно!
УИЛКИНС: Он не слышит тебя, Дженни. Он мёртв.
МАРЛИ: Ты пожалеешь, что это всего лишь шутка, когда я до тебя доберусь!
ДЖЕННИ: Ты уверен?
ТАТТЛ: Мёртв как гвоздь на калитке.
ДЖЕННИ: Так это не шутка Боба Крэтчита?
БОБ: Такими вещами не шутят, Дженни. Он действительно умер.
МАРЛИ: Умер?
ДЖЕННИ: Ты уверен? Это не шутка?
МАРЛИ: Ха! Когда-то я создал поддельное свидетельство о своей смерти для подстраховки. И, похоже, есть идиоты, всё ещё помнящие об этом.
ДЖЕННИ: Вы абсолютно уверены?
УИЛКИНС и ТАТТЛ: Да!!!
ДЖЕННИ: Ну слава богу, потому что это был очень злой человек.
ТАТТЛ: О чём мы и говорили!
УИЛКИНС: И его компаньон не лучше, поверь мне.
ДЖЕННИ: Я даже не знаю, кто из этих троих будет хуже.
ТАТТЛ: Троих?
ДЖЕННИ: Марли, Скрудж или сам дьявол.
УИЛКИНС: Ха-ха-ха! Да вы напраслину возводите, Дженни!
ТАТТЛ: На дьявола! Ха-ха-ха!
ДЖЕННИ: Не думаю, что мне когда-либо ещё доведётся увидеть таких негодяев, как мистер Марли и мистер Скрудж. Злобные, негостеприимные, ни на что не годные, кроме…
УИЛКИНС: Потише, Дженни! Сюда идёт Скрудж.
ДЖЕННИ: … кроме того, чтобы приносить радость в наши жизни, конечно!
(Входит Скрудж. Таттл и Уилкинс прекращают смеяться.)
СКРУДЖ: Здравствуйте, господа. Заходите в мой офис, у нас ещё много незаконченных дел.
МАРЛИ: Дел? С ними? После всего, что я с ними сделал? Точнее, после того, что они сделали со мной?! Не смей, Эбенезер! Это против наших правил. Я запрещаю тебе это делать!
СКРУДЖ: Дженни!
ДЖЕННИ: Да, мистер Скрудж?
СКРУДЖ: Убирайся отсюда.
ДЖЕННИ: Моя работа на сегодня закончена? Спасибо, мистер Скрудж!
СКРУДЖ: Твоя работа здесь навсегда закончена. Собирай свои вещи и убирайся побыстрее. Также не забудь забрать вещи из общежития для работников. Если тебя не устраивает моё гостеприимство, я посмотрю, как гостеприимно тебя встретят на улице
ДЖЕННИ: Но… но сэр, сегодня же Рождество!
СКРУДЖ: Тогда загадай на своё Рождество желание, чтобы ни я, ни дьявол не вздумали карать тебя за клевету.
(Скрудж холодно смеётся. Таттл и Уилкинс неохотно смеются вместе с ним, заходя в его офис.)
МАРЛИ: Но о чьих похоронах они говорили?
(Фантом снова машет рукой, и коммерсанты исчезают. Он и Марли снова оказываются на…)
( КЛАДБИЩЕ ЗА ЛОНДОНОМ. Могильщик и его жена выходят из дома.)
( КЛАДБИЩЕ ЗА ЛОНДОНОМ. Могильщик и его жена выходят из дома.)
ЖЕНА: Пора уже с этим заканчивать. Давай, доставай его оттуда.
(Могильщик лезет в открытую могилу.)
Хорошо, что я договорилась с доктором в медицинской школе. Он платит хорошие деньги за свежие тела – «трупы», как он их назвал, - на которых он показывает ученикам, как проводить вскрытие. Он заплатит вперёд две кроны, если все части на месте. Тут с утра бегала какая-то собака, надеюсь, она на него не наткнулась.
МОГИЛЬЩИК: [Похоже, что он целый.]
ЖЕНА: Тогда прекращай прохлаждаться и вытаскивай его поживее. Мне ещё надо приготовить начинку для пирога.
(Они достают закутанное в саван тело из могилы и оттаскивают его прочь.)
МАРЛИ: Куда вы идёте? Вы же разграбили могилу! Дух, ты что, не можешь ничего сделать, чтобы остановить их? Бедный, несчастный человек… кто бы это ни был!
(Покачав головой, Фантом снова машет рукой, и…)
(…они оказываются в КАМОРКЕ СТАРЬЁВЩИКА. СТАРЬЁВЩИК, вороватый на вид старик, идёт в прихожую.)
(…они оказываются в КАМОРКЕ СТАРЬЁВЩИКА. СТАРЬЁВЩИК, вороватый на вид старик, идёт в прихожую.)
СТАРЬЁВЩИК: Сейчас придёт прачка, я уверен. За ней – посыльный гробовщика. Ну а уж поденщица поспеет третьей.
(ПРАЧКА с большим мешком проходит за старьёвщиком в его каморку.)
Входите, миссис Ньюман. Я ждал вас с тех самых пор, как услышал о его смерти.
ПРАЧКА: Я могла прийти сюда и пораньше, но старый Скрудж все эти дни сидел у его кровати, как падальщик у раненого зверя.
МАРЛИ: Умер кто-то из друзей Скруджа? Тогда понятно, почему он допустил такую глупость в деле. Должно быть, он сильно скорбит по нему. Но кто именно умер? Уж ни его ли племянник Фред? Он всегда его баловал.
(Фантом снова его ущипнул.)
МАРЛИ: Ай!
СТАРЬЁВЩИК: Так что вы мне принесли?
ПРАЧКА: Развязывайте мешок и смотрите. Я только что из дома умершего.
(Старьёвщик вытаскивает из мешка какие-то занавески.)
СТАРЬЁВЩИК: И что это? Полог от кровати?
ПРАЧКА: Именно так.
СТАРЬЁВЩИК: Но что же это тогда получается… вы сняли это, когда он там ещё лежал?
ПРАЧКА: Ну да, именно так я и поступила. Если бы он, злой старый хрыч, хотел, чтобы его вещички остались в сохранности после его смерти, почему он не был добрым при жизни? Будь он таким, то за ним в его смертный час приглядел бы ещё хоть кто-то, кроме этого старого стервятника, насмехающегося над ним, полумёртвым…
СТАРЬЁВЩИК: Чистейшая правда. Вы даже свершили своего рода правосудие над ним.
ПРАЧКА: Я-то уж точно никогда не упущу своего шанса нажиться на подобных ему людях, обещаю… Осторожнее! Не запачкайте маслом одеяла!
(Старьёвщик отбрасывает одеяла от себя.)
СТАРЬЁВЩИК: Его одеяла?!
ПРАЧКА: А чьи же ещё? Уж теперь он точно не простудится, помяните моё слово!
СТАРЬЁВЩИК: Я надеюсь, что он умер не от какой-нибудь заразы.
ПРАЧКА: О, нет, не переживайте, у него здоровье было железное. Кроме того, уж кто-кто, а этот скряга своей заразой ни с кем не поделится!
(Старьёвщик достаёт из мешка рубашку и внимательно разглядывает на свету.)
О, вы можете смотреть на эту рубашку сколько угодно, но вы не то что дырочки в ней не найдёте – ни одной отрёпанной петельки. Самая лучшая и самая дорогая из всех, что у него была. А как бы не я, так бы и зря пропала.
СТАРЬЁВЩИК: Что значит – пропала?
ПРАЧКА: Да кто-то от большого ума напялил её на него. А я взяла и сняла!
СТАРЬЁВЩИК: Миссис Ньюман, это же бесчеловечно! И нескромно, вы же замужняя женщина!
ПРАЧКА: О, вы сразу думаете о грязном. Я оставила его в ночной рубашке. Не думаю, что я совершила что-то уж очень плохое - он и сам при жизни последнюю рубашку мог отнять.
СТАРЬЁВЩИК: Ха-ха-ха! Что же, он как будто специально всех отпугивал, будучи живым, чтобы дать нам нажиться на его смерти! Ха-ха-ха!
МАРЛИ: Теперь я всё понял, Дух. Я понял, почему ты явился мне этой ночью. Бедный Скрудж страдает от того, что потерял кого-то очень для него значимого, и из-за этого он даже не может нормально вести дела. Я буду внимателен к его горю, и постараюсь быть как можно более тактичным, объявляя ему выговор за эту безответственную сделку с Таттлом и Уилкинсом.
(Фантом сжимает кулаки в бессильной ярости. Бьёт молния, и обстановка меняется на…)
(…ЦЕРКОВЬ ДЛЯ БЕДНЫХ. Святой отец впускает в храм дрожащую ЭКОНОМКУ.)
(…ЦЕРКОВЬ ДЛЯ БЕДНЫХ. Святой отец впускает в храм дрожащую ЭКОНОМКУ.)
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Входи, дитя. Ты совсем замёрзла. (с недоумением) Но ведь снаружи не так холодно…
ЭКОНОМКА: Это всё из-за того дома, в котором я работаю. Там нам не дают угля.
МАРЛИ: Это же моя экономка, миссис Адриан!
ЭКОНОМКА: Простите меня, святой отец, что побеспокоила вас в столь поздний час и в праздник, но мою душу не отпускает страх. Я хочу исповедаться.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Не волнуйтесь, Господь никогда не отдыхает, как и не отдыхает его святая церковь.
ЭКОНОМКА: Но разве он не отдыхает по воскресеньям?
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Эх… что у вас стряслось, миссис Адриан?
ЭКОНОМКА: Не так давно я совершила ужасную вещь. И теперь мысли о ней постоянно преследуют меня, и я каждый раз засыпаю с виной за то, что я натворила…
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Что именно вы сделали, миссис Адриан? Скажите мне, не бойтесь.
ЭКОНОМКА: В прошлый вторник… я пожелала, чтобы мой работодатель заболел… И он заболел… и умер!
МАРЛИ: Что за бред! Я – её единственный работодатель!
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Вы не могли так поступить!
ЭКОНОМКА: К сожалению, я это сделала, простите мою грешную душу, пожалуйста…
СВЯТОЙ ОТЕЦ: О, миссис Адриан…
ЭКОНОМКА: Я знаю, что я не должна была этого делать. Я должна была сдержаться. Но я только экономка, святой отец, кроме того, я бедна. Я работаю как лошадь, стараясь, чтобы его дом был чистым. И когда он упрекнул меня в том, что я использовала слишком много мыла на мытьё половиц и вычел сумму за это мыло у меня из зарплаты… Я просто потеряла терпение.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Что же вы сделали?
ЭКОНОМКА: Я посмотрела ему прямо в глаза и сказала: «Хорошо сэр. Как вам будет угодно… Может, Господь вскоре заберёт вас к себе. И чем скорее – тем лучше.»
МАРЛИ: Я это помню. Это случилось два дня назад.
ЭКОНОМКА: И через два дня случилась беда. Его сердце остановилось. И я боюсь, что это произошло потому, что Господь услышал мои злые слова
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Это тяжёлый грех, Мориа.
ЭКОНОМКА: (всхлипывая) Я знаю.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Но хорошо, что вы полностью осознаёте это. А то я бы беспокоился куда сильнее.
ЭКОНОМКА: Я не должна была ему позволить меня так сильно расстроить. Но мистер Марли иногда был настоящим тираном…
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Марли? Джейкоб Марли?!
ЭКОНОМКА: Вы знали его, святой отец?
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Его компаньон ограбил меня на его похоронах!
ЭКОНОМКА: О, простите меня, святой отец.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Я взял у них денег в долг. А за неделю до своей смерти ваш мистер Марли заставил меня выплатить его дважды за просрочку. Он отлучён от церкви. Бога нет больше в его доме.
МАРЛИ: Хе-хе, даже Бог должен платить вовремя.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Я заверяю вас, в его смерти вашей вины нет. Это было божественное возмездие.
ЭКОНОМКА: О боже.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Скатертью ему дорога!
ЭКОНОМКА: Святой отец!
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Если он сейчас жарится в огне, в месте, где, я ручаюсь, точно нет Бога, то даже такая кара будет слишком мягкой для него.
ЭКОНОМКА: Да, святой отец.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Пусть его нечестивая душа вечно скитается по свету, проклятая.
ЭКОНОМКА: Да, святой отец.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Сейчас его душа испытывает непереносимые муки.
ЭКОНОМКА: Я поняла, святой отец.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: И так будет до скончанья времён.
ЭКОНОМКА: Спасибо вам, святой отец. Мне намного легче. Знаете… мистер Марли был настоящим ублюдком.
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Будь он проклят!
ЭКОНОМКА: Да…
СВЯТОЙ ОТЕЦ: Будь проклята его чёртова душонка!
ЭКОНОМКА: Пожалуй, я пойду…
(Церковь пропадает из вида. Фантом выжидающе поворачивается к Марли, который тревожно молчит.)
МАРЛИ: Получается, что я умер, да?
(Фантом, утешая его, пытается положить ему свою руку на плечо, но Марли стряхивает её.)
Очень смешно, Дух. Теперь я, кажется, всё понял. Кто-то, кто явно решил, что с годами я стал дураком, решил сыграть со мной эту глупую и злую шутку. Но я совсем не лишён чувства юмора. Более того – скоро ты увидишь, что я не настолько стар и глуп, каким кто-то меня видит. Я узнаю, кто это сделал, и если он работает на меня – я его уволю. Если же он сам коммерсант, я обанкрочу его. А если это один из моих должников, то ему сейчас лучше молиться. Я удвою его долги, отниму его дом, вышвырну его в трущобы, и сам посмеюсь над ним, когда он отправится в работный дом!
(Фантом пытается ещё раз его ущипнуть, но Марли бьёт его по руке.)
МАРЛИ: Не смей щипать, толкать или тыкать меня больше! Я не мёртв. И не собираюсь умирать!.. Похоже, ты молчишь, потому что боишься сказать что-то не то, и я привлеку тебя к суду. Что же, не переживай, я сделаю это в любом случае. Надеюсь, тебе понравилось играть в призрака. Сейчас ты можешь попытаться открыть рот, чтобы оправдаться, или начать меня проклинать, но у тебя не получится заставить меня изменить своего решения. Надеюсь, тебе вынесут справедливый приговор. Констебль!
(Фантом снова куда-то показывает, и...)
(…снова появляется КОНТОРА. Выходит Скрудж, недовольно указывая на свежую надпись «Марли и Скрудж».)
(…снова появляется КОНТОРА. Выходит Скрудж, недовольно указывая на свежую надпись «Марли и Скрудж».)
СКРУДЖ: Крэтчит! Боб Крэтчит!
(Быстро выбегает Боб Крэтчит)
БОБ: Да, мистер Скрудж?
СКРУДЖ: Кажется, я просил тебя переделать надпись.
БОБ: Я так и сделал, сэр. Нанёс свежий слой. Осторожнее с ним, краска ещё не просохла…
СКРУДЖ: Нет, нет, нет! Я просил совсем не то! Надпись должна была быть изменена на «Скрудж и Марли».
БОБ: Но сэр, ваша фирма называлась «Марли и Скрудж» все последние 24 года.
СКРУДЖ: Да. А следующие 24 года она будет называться «Скрудж и Марли», и потом, если мне захочется, мы переименуем её обратно. Иди переделывай, и учти, что стоимость зря потраченной краски будет вычтена из твоей зарплаты.
БОБ: Да, сэр. Пусть будет «Скрудж и Марли».
(как только Боб и Скрудж исчезают...)
(...Фантом, скрестив руки в самодовольстве, поворачивается к Марли)
(...Фантом, скрестив руки в самодовольстве, поворачивается к Марли)
МАРЛИ: НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! Дух, что это за ужасные видения? Скрудж меняет название фирмы, которую я создал?! Он бы не посмел сделать такое, пока я жив. Ни в шутку! Ни даже во сне!
(Он падает на колени.)
Тогда это всё правда – всё, что говорят мне эти образы. Я мёртв. Или скоро буду мёртв, если не изменюсь.
(Он поднимается на ноги.)
Если так, то я всё решил. Первое, что я сделаю этим утром – сяду на диету. Больше никаких дорогих обедов, только сухари и злаки. И упражнения! С этого же дня я буду ходить на биржу два раза в день, а не один. И, наверное, я не буду брать с собой так много денег. А ещё с этого дня Боб Крэтчит будет работать в две смены по воскресеньям и праздникам, так что у меня будет больше свободного времени. Я не должен переутомляться. Это вредно для организма. Я не хочу оказаться раньше времени в могиле, как этот несчастный, которого мы видели этой ночью.
(Фантом отворачивается от него, в ужасе тряся головой.)
Но перед тем, как ты уйдёшь, ответь мне на один вопрос, Дух! Эти видения, которые ты мне показывал… это то, что будет, или просто то, что может быть?
(Фантом теряет терпение. Нападая и щипая его, он заставляет его пятиться назад, прямо к открытой могиле.)
Ой-ой-ой!!!
(Марли падает в могилу. Фантом снова показывает на могильный камень. Сверкает молния, и на камне чётко видны слова: «Джейкоб Марли. Да упокоится с миром душа его.»)
Я всё понял! Дух, пощади меня. Я больше не могу этого видеть. Мне не надо читать этого, Дух, я знаю, что там написано. На этом камне – моё имя. И все эти видения – вещи, которые обязательно будут. И Джейкоб Марли мёртв.
(Фантом поднимает руки, чувствуя облегчение и победу. И тут же всё кладбище исчезает в порыве ветра и ярком свете.)
2. Небесный суд.
(ВЫСШИЙ НЕБЕСНЫЙ СУД. Марли и Фантом оказываются в совершенно пустом месте.)
МАРЛИ: Куда ты теперь привёл меня, Дух? Что это за место? Это… будущее?
(Фантом показывает жестами: «Да и нет». ДУХ-ГИГАНТ, которого Эбенезер Скрудж будет знать как Духа Нынешнего Рождества, одетый, как секретарь суда, быстрым шагом подходит к ним.)
ГИГАНТ: (Фантому) Ну вот ты где! Опять опаздываешь!
(Фантом беспомощно пожимает плечами и показывает на Марли.)
ГИГАНТ: Да-да, у тебя всегда виноват кто угодно, но не ты. (обращаясь к Марли) А ты кто такой?
МАРЛИ: Джейкоб Марли.
ГИГАНТ: А! Так ты у нас покойник. Как раз вовремя, они скоро начинают. Поторопись, судебный пристав уже собирает всех на суд.
(Марли не понимает, где именно «они начинают», а Фантом, похоже, не собирается ему ничего говорить, бессмысленно ходя по кругу. Гигант уходит и в скором времени возвращается, одетый как судебный пристав.)
Слушайте! Слушайте все! Начинается 359-е заседание Высшего Небесного Суда! Нет, подождите… Сейчас начнётся заседание! Нет-нет, ещё не сейчас… (пауза) СЕЙЧАС! Подождите… (достаёт из кармана часы и смотрит на них) СЕЙЧАС!!!
(Гигант садится и больше не произносит ни слова. Марли замечает МАЛЕНЬКОГО ДУХА, сидящего на скамье рядом с ним. Он выглядит так, словно ждёт уже довольно давно.)
МАРЛИ: Долго вы тут ждёте?
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: С начала времён.
(Марли садится рядом с ним на скамейке. Гигант снова встаёт.)
ГИГАНТ: Всем встать, чтобы поприветствовать судью и присяжных этого 359-го Высшего Небесного Суда!
(Все встают. Никто не входит. Гигант оглядывается.)
ГИГАНТ: Ваша честь? Присяжные присутствуют в зале суда в данный момент? Кто-нибудь может сказать мне, тут ли судья?
(Гигант нахлобучивает себе на голову парик судьи)
Да, я тут! Добрый вечер, добрый вечер, доброе утро! Прошу всех сесть. И первое, что я хочу сказать… (берёт в руки список) Весёлого Рождества! Да, сегодня Рождественский день в загробном мире! Или ночь. Или ни то, и ни другое. Но тем не менее, я хочу вам всем напомнить, что это не важно, были ли вы приговорены к чистилищу, или к чему-то похуже чистилища, если вы чтите Рождество в своём сердце – то хотя бы какая-то часть вашего тела будет поджаривать каштаны на открытом огне, а не наоборот!
МАРЛИ: (в сторону Фантома) Какая чушь. Как и Рождество!
(Гигант слышит это и смотрит на него с ненавистью, но продолжает.)
ГИГАНТ: Следующий пункт в списке… (берёт список) Люди против Джейкоба Марли. Обвиняемый, встань!
(Фантом подталкивает Марли.)
МАРЛИ: Я? На судебном разбирательстве? Но в чём я виноват?
ГИГАНТ: Джейкоб Марли! Ты обвиняешься в проступках, преступлениях и грехах, слишком множественных и утомительных, чтобы быть упомянутыми!
МАРЛИ: Я не виноват, ваша честь!
ГИГАНТ: Тихо! Не перебивай, а не то мне придётся наказать тебя строже!
МАРЛИ: Но как я буду защищаться от обвинений?
ГИГАНТ: Защищаться? Тебе это не нужно. Ты здесь чтобы понести наказание.
МАРЛИ: Как вы можете меня наказать, если вы меня ни в чём не обвинили?
ГИГАНТ: Твои убеждения в жизни – вот в чём твоя вина, Джейкоб Марли. Ты – отвратительный неприятный скряга. И эти обвинения не могут быть опровергнуты.
МАРЛИ: Невозможно. Я опровергаю их.
ГИГАНТ: Вы видите? На редкость дурной характер!
МАРЛИ: Я законопослушный гражданин, член высшего общества – пока не будет доказано обратное. И глава одного сообщества, должен добавить.
ГИГАНТ: И что же это за сообщество?
МАРЛИ: Деловое сообщество, ваша честь. И ещё я – член торговой палаты. И даже когда-то я был её президентом, пока не вмешался этот мошенник Таттл.
ГИГАНТ: Деловое сообщество? Люди были твоим делом! Весь мир был твоим обществом. Ты должен был общаться и творить добро всем людям.
МАРЛИ: Не понимаю, какую выгоду это бы мне принесло.
ГИГАНТ: Выгода? Это всё, о чём ты думаешь?
МАРЛИ: Да, и я не стыжусь этого. Я – коммерсант от природы, невероятно талантлив в искусстве финансов и обогащения. И я горжусь этим. Это было дело всей моей жизни.
ГИГАНТ: И именно за это ты умер.
МАРЛИ: Что вы имеете в виду?
ГИГАНТ: Что же, я услышал достаточно. Суть моих утверждений неоспорима, и обвиняемый не испытывает ни малейшего желания раскаяться…
МАРЛИ: Раскаяться? За что?
ГИГАНТ: Я вижу, что другого выхода нет, и именно поэтому я приговариваю тебя к… ВЕЧНОСТИ!
МАРЛИ: Вечность? Ну, это слишком…
ГИГАНТ: В ЦЕПЯХ!!!
МАРЛИ: В цепях?
ГИГАНТ: В ЦЕПЯЯЯЯЯХ!!!
(Огромная призрачная цепь появляется из пола, опутывает собой Марли и защёлкивается вокруг него.)
ГИГАНТ: Джейкоб Марли, ты будешь скитаться по Земле отныне и в дальнейшем, закованный в эти цепи, которые ты сам сковал себе при жизни. Эта цепь – цепь беззакония и алчности. Каждое её звено, каждый замок, каждый кошелёк и ключ – злое дело, совершённое тобой по отношению к другим людям. Ты будешь носить эти цепи, скитаясь по земле вечность, ища утешения везде, где только можно… но ты не найдёшь его никогда. Следующее дело! Ты можешь идти. С Рождеством!
МАРЛИ: Идти? А как же судебное разбирательство? Вердикт присяжных? И неужели меня даже не выслушают?
ГИГАНТ: Ты здесь не для того, чтобы быть выслушанным. Ты здесь для того, чтобы быть приговорённым. Это не земной суд. Все эти земные игры сейчас остались для тебя в прошлом. Они закончились тогда, когда тебя похоронили.
МАРЛИ: Но я не виноват!
ГИГАНТ: Все люди в чём-то виноваты. Кто-то меньше, кто-то больше. В твоём случае.. (внимательно смотрит на цепи)… все могут понять степень и тяжесть твоей вины.
МАРЛИ: Но я уверен, что у меня есть хоть какие-то права! Даже здесь. Я требую, чтобы меня судили хотя бы равные мне простые смертные…
ГИГАНТ: Ты правда этого так хочешь? Ха-ха-ха! Конечно, это можно устроить. Твои преступления всем прекрасно известны, Джейкоб Марли. Где ты хочешь найти беспристрастного судью, способного дать справедливую оценку твоей никчёмной жизни?
(Судья показывает изображения живых перед свидетелем.)
ГИГАНТ: Давай посмотрим на твоих жертв!
(Перед свидетелем появляется ВДОВА.)
ВДОВА: Мой муж умер, оставив много долгов. Я так надеялась, что мистер Марли сжалится над нами, погасит хотя бы часть их, но он об этом даже не подумал. Я никогда не прощу ему этого.
МАРЛИ: Нет, только не она.
(Вдова исчезает. ТРИ ДРУГА МАРЛИ появляются перед свидетелем.)
ГИГАНТ: Вы с ним друзья или партнёры?
ПЕРВЫЙ: Ну не то, чтобы друг… скорее, партнёр, да. Знакомый. Нет, скорее просто прохожий. Незнакомец. Да, настоящий незнакомец.
ВТОРОЙ: Никогда его не встречал.
ТРЕТИЙ: Не знаю его.
(Друзья исчезают. Перед свидетелем появляется КОММЕРСАНТ.)
ГИГАНТ: Вы с ним знакомы?
КОММЕРСАНТ: Я знаю Джейкоба Марли довольно давно, и это будет большой честью для меня – стать его палачом.
ГИГАНТ: Не палачом, а присяжным.
КОММЕРСАНТ: (пожимая плечами) Или присяжным.
(Коммерсант так же исчезает.)
ГИГАНТ: Вот видишь? Нет на этом свете ни одной души, которой ты приносил хоть что-то, кроме страдания!
МАРЛИ: Я уверен, что все эти люди преувеличивают. Понимаете, ваша честь, при жизни у меня было слишком много завистников и злопыхателей – это естественно в среде финансов. Но я никогда никому не причинял вреда. Никогда не совершал преступлений. Меня никогда не арестовывали. Я всегда старался держаться подальше от людей…
ГИГАНТ: В этом-то ты и виноват! Каждый смертный должен общаться со своими братьями, независимо от того, хочет он этого, или нет. Нельзя запереться в своей конторе и думать, что так ты никому не навредишь. Безразличие – тоже тяжкое преступление, Джейкоб Марли. Ты был невероятно богат, но было ли хоть кому-то впрок твоё богатство? Даже тебе самому? Ты никогда не был добрым, общительным, щедрым. Ты игнорировал все возможности стать милостивым, снисходительным или хотя бы вежливым. В толпе ближних своих ты всегда опускал глаза. Свою бесценную жизнь ты потратил на жалкие монеты и банкноты. Куча денег, которые теперь не достанутся никому.
МАРЛИ: Да, Дух. Ты прав, но нельзя же меня мазать только чёрной краской. Должен же быть хоть кто-то, кому я был приятен…
ГИГАНТ: Ты прав. Кто же может идти по морю жизни, не вызывая ряби доброй воли? Но даже самые близкие тебе люди не могут это подтвердить. Твои родственники… работники… или и те, и другие сразу.
(Перед свидетелем появляется Боб Крэтчит.)
МАРЛИ: Боб… если ты можешь сказать хоть что-то хорошее о своём дяде – говори это.
БОБ: Мой дядя Джейкоб был… он был таким человеком, о котором даже говорить противно!
МАРЛИ: Неблагодарный! И это после того, как я дал ему работу, деньги платил!
ГИГАНТ: Уж лучше было бы назвать его «несчастным». И так как в своём завещании ты не отписал ему ни пенни, он достался на растерзание…
(Марли понимает, к чему это всё идёт.)
МАРЛИ: ...Эбенезеру!
(Скрудж появляется перед свидетелем. Марли начинает паниковать.)
ГИГАНТ: Слово предоставляется твоему давнему компаньону…
МАРЛИ: О, нет! Скрудж, не говори ничего. У тебя есть право хранить молчание!
СКРУДЖ: Я всегда уважал и восхищался Джейкобом Марли. Он был великолепным коммерсантом. Он был из тех людей, кто мог создать шёлковый кошелёк из свиного уха и после дождливого дня поймать радугу и каждую её полоску превратить в горшок с золотом. Он показал мне, что возможности надо отбирать у других и только так ты получишь прибыль. Я должен так же добавить, что всем, чего я добился, я обязан ему. Я – его вечный должник.
МАРЛИ: Вот видите! Хоть кто-то уважал меня!
ГИГАНТ: Да, словно в противовес всему человечеству, Эбенезер Скрудж отзывается о тебе очень хорошо. Но он – единственный человек, чьи грехи тяжелее твоих.
(Другая цепь, предназначенная для Скруджа, появляется из пола. Она выглядит куда тяжелее цепи Марли.)
ГИГАНТ: Единственный человек, чья цепь, когда придёт его час, будет намного длиннее и тяжелее твоей. Человек, который восхищался твоим характером. Человек, которому ты навредил больше, чем всем остальным. Он был твоим компаньоном. Он звал тебя другом. И, в конце концов, он убил тебя.
МАРЛИ: Что? Вы сказали… убил? Невозможно! Скрудж о таком даже мечтать бы не смел!
ГИГАНТ: О, как наивно. Люди могут мечтать об одном, но в часы бодрствования делать совсем другое…
(Гигант протягивает руку, и появляется ещё одно видение...)
(КОНТОРА. Скрудж заходит внутрь и обращается к уже собирающемуся домой Бобу Крэтчиту.)
СКРУДЖ: Крэтчит! А ну-ка стой!
БОБ: Но мистер Скрудж, вы же обещали, что разрешите мне пойти домой во второй половине дня.
СКРУДЖ: (со странной весёлостью) Где же твой праздничный дух, Крэтчит? У меня для тебя есть подарок.
БОБ: Ой… извините, пожалуйста.
(Скрудж даёт ему флакон с ядом.)
СКРУДЖ: Я помню, как ты что-то говорил о гнезде крыс в твоём с дядюшкой доме. В этом флаконе – мышьяк. Мне он не нужен, а тебе, я думаю, пригодится.
БОБ: Эм-м… спасибо, сэр!
СКРУДЖ: Я бы завернул его в красивую обёртку, но я побоялся, что тогда твой Тим выпьет его, приняв за что-то сладкое. Я бы не хотел такого.
БОБ: Я бы тоже, сэр.
СКРУДЖ: А теперь иди домой.
БОБ: Спасибо, сэр.
СКРУДЖ: Живо.
БОБ: Да, сэр. С Рождеством, сэр!
СКРУДЖ: (будучи уже не в силах бороться с собой) Вздор и ерунда!
(Боб и Скрудж исчезают. Марли потрясён тем, что увидел.)
МАРЛИ: Как он мог? Он был мне другом.
ГИГАНТ: О, да. Твой друг и сообщник. Твой верный последователь. Твой единомышленник и подельник. Но хватит про Скруджа. Вернёмся к ТЕБЕ.
(Марли съёживается, когда Гигант снова смотрит на него.)
Ты хочешь суда.
МАРЛИ: Скорее, суда без участия присяжных.
ГИГАНТ: Ну что же, сегодня Рождество, а я в на редкость хорошем расположении духа. Я не вижу ни одной причины, по которой проклятая душа не должна понести ещё более суровую кару.
МАРЛИ: Что-что?
(Широко раскинув руки, Гигант меняет весь зал суда. Фантом, Гигант и Маленький Дух снова становятся в круг, и появляется...)
(ВЫСШИЙ СУД ИНКВИЗИЦИИ. Гигант стучит молотком.)
ГИГАНТ: Порядок! Порядок!! ПОРЯДОК!!! (тут он понимает, что порядок уже наведён.) Хм-м. Суд Инквизиции начинает свою работу. Кто будет говорить в защиту?
(Фантом поднимает руку.)
МАРЛИ: Но…
ГИГАНТ: Вы хотите сделать какое-то заявление?
(Фантом кивает и встаёт. Пауза. Он хочет начать говорить, но замолкает, не начав. Он пытается снова что-то сказать, но опять ничего не может. Наконец, он поднимает свою руку и садится. Марли внимательно смотрит на него.)
МАРЛИ: Да у тебя большое будущее!
(Фантом застенчиво кивает.)
ГИГАНТ: Превосходно. Теперь позвольте нам приступить к обвинениям.
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Наконец-то!
ГИГАНТ: Прокурор, вам слово.
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Да, ваша честь.
(Маленький Дух выходит в центр комнаты. К слову, его Эбенезер Скрудж будет знать как Духа Прошлого Рождества.)
Вечером 25-го декабря, тысяча восемьсот двенадцатого года…
(Марли в панике вскакивает на ноги.)
МАРЛИ: Возражаю! Возражаю!!!
ГИГАНТ: Да?
(Марли замолкает в панике. Фантом подталкивает его, но всё ещё ничего не говорит.)
Мистер Марли, у вас есть возражения?
МАРЛИ: Н-н-н-у… 1812, почему так… так давно?
ГИГАНТ: Время здесь очень относительно, Джейкоб Марли.
МАРЛИ: Да. Но я сомневаюсь, что смогу упомнить, что именно происходило в ту ночь, в определённом месте, одному Богу ведомо как давно.
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: 24 года тому назад. И я буду рад освежить твою память.
МАРЛИ: Да, спасибо, но… это, чем мы собираемся тут заниматься? Ворошить воспоминания о давнем прошлом?
ГИГАНТ: Вся твоя жизнь теперь в прошлом, Джейкоб Марли. И да, кое-что из твоего прошлого не мешало бы разворошить.
МАРЛИ: Но мы же не собираемся вспоминать каждую деталь каждого прожитого мной дня в жизни, не так ли? Это займёт уйму времени.
ГИГАНТ: (прокурору) Он в какой-то мере прав. Мы и так ужасно отстаём от графика. И я знаю, что у вас есть и другие дела.
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Это совсем не составит мне труда, ваша честь. Я прошу только один день для этого.
ГИГАНТ: Какой конкретно?
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Рождество! Действий и бездействий, совершённых обвиняемым в этот день, будет достаточно. И именно в этот день мы увидим, заслуживает ли обвиняемый того наказания, которое до этого было отложено.
ГИГАНТ: Звучит неплохо.
МАРЛИ: Нет-нет, подождите, но...
(ГАРДЕРОБНАЯ В КОНТОРЕ ФЕЗЗИВИГА. Издалека доносятся звуки смеха и музыки.)
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Вечер 25-го декабря 1812 года. Я бы хотел, чтобы это было записано в список «А» вещественных доказательств.
ГИГАНТ: Записал.
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Вы узнаёте это место, мистер Марли? Это гардеробная в конторе, куда вы были отданы в обучение. В то время она принадлежала мистеру Фенвику Феззивигу. Да, это был человек, умевший справлять Рождество!
МАРЛИ: (мрачным тоном) О да, он был очень, очень счастливым.
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Но в то время, как Феззивиг и другие его ученики веселились, ты, Джейкоб Марли, пришёл в гардеробную, чтобы вести дела несколько другого сорта с миссис Феззивиг.
(МОЛОДОЙ ДЖЕЙКОБ МАРЛИ крадётся в комнату. У него в руках – небольшая шкатулка, он нервно озирается. Вскоре в комнату входит МИССИС ФЕЗЗИВИГ, одетая по-праздничному.)
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Джейкоб!
(Увидев его, она бросается в его объятия и целует его.)
ДЖЕЙКОБ: Миссис Феззивиг, вы пришли!
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Ты же просил меня прийти.
ДЖЕЙКОБ: Да, но я…
(Она снова его целует.)
ДЖЕЙКОБ: ...Спасибо.
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Пожалуйста. Но если хочешь поблагодарить меня по-настоящему, ты должен поцеловать меня под омелой.
ДЖЕЙКОБ: (смотря наверх) Не вижу никакой омелы
(Она соблазнительно подмигивает ему.)
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Потому что я её ношу.
(Она хочет снова поцеловать его, но он её останавливает.)
ДЖЕЙКОБ: Мне бы хотелось кое о чём вас попросить.
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: О чём, Джейкоб? Ты выглядишь таким серьёзным…
ДЖЕЙКОБ: Я думаю об этом уже очень давно.
(Джейкоб встаёт на одно колено и берёт её за руку.)
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Джейкоб, зачем ты встал на колени? Что-то не так?
ДЖЕЙКОБ: Миссис Феззивиг… я планирую начать самостоятельную жизнь очень скоро. Я открываю своё дело.
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Ты покидаешь нашу фирму? Мистер Феззивиг будет очень расстроен. (с осознанием) ...Или ты покидаешь меня?
ДЖЕЙКОБ: Нет, миссис Феззивиг, совсем нет… Если вы, конечно, не хотите пойти со мной.
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Что?
ДЖЕЙКОБ: Этой ночью, пока все остальные наслаждаются празднованием Рождества.
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Джейкоб, я же замужем!
ДЖЕЙКОБ: Но вы же его не любите! Вы любите меня.
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: О, Джейкоб…(она проводит пальцами по его щеке) Боюсь, что ты совсем не так истолковал мою привязанность к тебе. Несмотря на то, что ты думаешь, я люблю мистера Феззивига. Да, конечно, он далеко не самый идеальный муж, но я люблю его таким, какой он есть, и не хочу менять привычную для меня жизнь. Потому, пожалуйста, не проси меня разорвать наш с ним брачный договор. Я всё равно этого не сделаю.
ДЖЕЙКОБ: Всё ясно. (он встаёт, поправляя полы своего сюртука.) Я очень боялся, что вы это скажете. Я надеялся, что всё будет не так… но всё равно боялся. (Он достаёт юридический документ.) Я не хотел этого делать, миссис Феззивиг. Поверьте мне, то, что я сказал вам до этого, было для меня намного важнее.
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: И всё же все твои красивые слова свелись к этому документу.
ДЖЕЙКОБ: Так как вы, похоже, сильно уважаете контракты, то я собираюсь заключить его между нами.
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Что ты имеешь в виду?
ДЖЕЙКОБ: Миссис Феззивиг, ваш муж совершенно не умеет вести дела. Вы это знали ещё тогда, когда выходили за него замуж. Ваш отец это знал, именно поэтому фирма сохранила вашу фамилию. Несмотря на все предостережения вашего отца, вы позволили вашему мужу фактически развалить дело. Контора Феззивига обанкротится в этом году. Я это прекрасно знаю, потому что именно я работаю со счетами фирмы. И я крал деньги со счёта фирмы все последние 6 месяцев, чтобы приблизить конец «Феззивига и компаньоны».
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Что?! Если это правда, то я позабочусь о том, чтобы ты отправился в тюрьму немедленно!
ДЖЕЙКОБ: Как ваш бухгалтер, я бы не советовал вам так поступать. Засадив меня в тюрьму, вы всё равно не узнаете, куда я дел украденные деньги. Ваше дело всё равно будет рушиться. И в скором времени вы тоже окажетесь в тюрьме. Долговой.
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Нет!
ДЖЕЙКОБ: У меня есть предложение, которое позволит вам избежать такой постыдной судьбы и в то же время поможет мне. Видите ли, у меня есть небольшая проблема, которая заключается в том, что я не могу обнародовать средства, украденные мной у вас. Большие доходы, появившиеся из ниоткуда, привлекут внимание банковских властей.
(Он показывает ей контакт и протягивает авторучку.)
Подписав это, вы сделаете меня одним из владельцев вашей фирмы, и тем самым мы решим проблемы друг друга. Я перестану воровать деньги с вашего счёта и ваше дело будет процветать под моим талантливым руководством. А вы и мистер Феззивиг будете получать скромную пенсию, как миноритарные акционеры фирмы «Марли и компаньоны».
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: У меня есть встречное предложение. Я немедленно расскажу своему мужу о твоей двуличности. И сегодня же тебя будут сечь на заднем дворе до тех пор, пока ты не расскажешь, где находятся все те деньги, что ты украл!
ДЖЕЙКОБ: Тогда, когда меня будут сечь, я буду выкрикивать от боли имя той, кто любил меня всё это время – вас. Я буду умолять вас о пощаде во имя нашей любви!
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Ты не посмеешь!
ДЖЕЙКОБ: Не будьте так наивны. Посмею, и ещё как.
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Я буду отрицать всё!
ДЖЕЙКОБ: И даже родимое пятно в виде клубники слева на вашей груди? Или этот поясок из омелы, соблазнительно обвивающийся вокруг вашей талии? И этот неприличный след от укуса, который я только вчера оставил на вашей правой ягодице?
МИССИС ФЕЗЗИВИГ: Ты чудовище!
ДЖЕЙКОБ: Это вы таким меня создали. Но если вы подпишете эту бумагу, миссис Феззивиг, все «чудовища» навсегда останутся для вас в прошлом.
(И тут же к ним подбегает МОЛОДОЙ ЭБЕНЕЗЕР СКРУДЖ)
ЭБЕНЕЗЕР: Марли, вот ты где!
ДЖЕЙКОБ: Скрудж!
ЭБЕНЕЗЕР: И миссис Феззивиг. Что вы здесь делаете?
ДЖЕЙКОБ: Неважно. Иди назад на праздник.
ЭБЕНЕЗЕР: Но там открывают подарки!
ДЖЕЙКОБ: Мы придём через минуту.
ЭБЕНЕЗЕР: Мистер Феззивиг хотел бы видеть вас обоих. Он попросил меня найти вас. Мы с Диком Уилкинсом весь дом обыскали.
ДЖЕЙКОБ: Я сказал, убирайся отсюда!
(Но Эбенезер, чувствуя, что творится что-то не то, заходит в комнату и закрывает за собой дверь.)
ЭБЕНЕЗЕР: Что, во имя Рождества, здесь происходит?
(Видя документ, Эбенезер хочет его взять, но Марли его останавливает.)
ДЖЕЙКОБ: Эбенезер… что думаешь насчёт названия «Марли и Скрудж»?
ЭБЕНЕЗЕР: Я думаю, что это просто наши фамилии, сложенные вместе.
ДЖЕЙКОБ: Так и есть. И так будет. Если ты, конечно, захочешь присоединиться ко мне. Видишь ли, Эбенезер, я хочу открыть своё дело.
ЭБЕНЕЗЕР: А сколько мне это будет стоить? Видишь ли, у меня нет денег…
ДЖЕЙКОБ: Цена невысока: 10 минут простейшего труда.
ЭБЕНЕЗЕР: Десять минут?
ДЖЕЙКОБ: В нашем деле мы будем равноправными компаньонами, если ты сейчас же уйдёшь из этой комнаты и позаботишься, чтобы никто сюда не пытался войти ни под каким предлогом.
ЭБЕНЕЗЕР: Даже Дик Уилкинс?
ДЖЕЙКОБ: Особенно этот навязчивый Дик Уилкинс! Дай мне 10 минут, чтобы закончить начатое, и потом мы вместе добьёмся такого, о чём бы ты даже и мечтать не мог! У нас будет совместное предприятие, мы будем равноправными компаньонами и, надеюсь, этим я смог полностью убедить тебя не читать эту бумажку и уйти отсюда сейчас же!
(Эбенезер смотрит на них обоих подозрительно, затем – медленно выходит из комнаты. Джейкоб снова даёт миссис Феззивиг ручку и бумагу.)
ДЖЕЙКОБ: Подписывайте это, миссис Феззивиг. А затем – предадимся празднованию.
(Она подписывает, рыдая. Тут же видение исчезает.)
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Бедный мистер Феззивиг. Неужели он не догадался?
МАРЛИ: О, не надо сочувствовать ему и, тем более, его жене. Она вскоре помирилась с ним, и даже наоборот – эта история сблизила их. А через несколько лет они оба умерли, весёлые и счастливые. И нищие.
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Хорошо, тогда бедный, бедный Скрудж, которого ты вовлёк в свои грязные делишки.
МАРЛИ: Думаешь, это я его туда втянул? Да он и Дик Уилкинс сами давным-давно хотели это сделать, сидя над старыми бухгалтерскими книгами!
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Они тоже хотели шантажировать миссис Феззивиг?
МАРЛИ: Нет! Открыть своё дело. Все бы мы всё равно рано или поздно это сделали, я просто пожалел Скруджа. Если бы не я, он бы потратил всю свою молодость на то, чтобы стать богатым, а в итоге стал бы просто несчастным
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Да. Вы оба растратили свою молодость зря, но всё-таки стали богатыми. И несчастными.
МАРЛИ: Вот только не надо зря сочувствовать Эбенезеру Скруджу. Уж этому-то человеку я всегда что-то дарил на Рождество!
ГИГАНТ: Давай посмотрим на другое Рождество.
МАЛЕНЬКИЙ ДУХ: Да, ваша честь. Список «Б» вещественных доказательств!