...

[no-way-behind]

Всё-таки, я должен написать о том, как именно должна была появиться Рамати в дииксе, коли такая пьянка.
не ждите теперь мэрисью и сониковской наивности - просто будни обычной наёмницы, оказавшейся не там где надо не в то время.

Глава 1. Не в том месте не в то время.
Космос. С древних времён его яркие туманности, пылевые облака, манящий свет далёких звёзд, словно бы зовущих тебя к себе и напевающих свою вечную колыбельную, манили не одну цивилизацию в свои дали и заставляя мечтать о других чудных мирах. Не одно поколение поэтов, художников, писателей и прочих представителей творческого мира самых разных рас, живущих в совершенно разных уголках этой потрясающей вселенной воспевало космос в своих произведениях. Много кто верил, что где-то там, далеко, за далёкими-далёкими звёздами есть другая жизнь - добрая, светлая, радостная. И именно поэтому все народы стремились поскорее покинуть пределы родной планеты и начать осваивать новые миры. Ослеплённые своими же иллюзиями и мечтами, они и представить себе не могли, так что же именно скрывается за этой красотой. Народов, населяющих эту безграничную вселенную, было ничуть не меньше, чем звёзд на ясном ночном небе. И все они развиты были совершенно по-разному. Кто-то ещё только-только учился добивать огонь, а кто-то в это же время строил свою огромную космическую империю с мощными орбитальными станциями и тысячами планет-колоний.
А кто-то, несмотря на то, что уже давным-давно освоил космические полёты, этих самых планет и вовсе не имел.
Ни одна энциклопедия, даже самая современная, даже и не думала упоминать их как отдельную расу. В целом, составителей этих самых энциклопедий вполне можно было понять, - космические странники, как чаще всего называли их все вокруг, были этакой сборной солянкой из всех народов космоса, и потому как отдельную расу выделить их было просто невозможно. В их рядах были абсолютно все - и прямоходящие гуманоиды с планет Дальнего Рубежа, и кто-то, по форме больше всего похожий на фиолетовое облако, и андроиды с интеллектом разумного создания, и даже этакие гибриды, внешне мало похожие на какой-либо отдельный народ. Все они вечно бороздили космос на своих крашеных в ржавый цвет кораблях, - отличительный признак, по которому странников ни с кем невозможно было спутать, - перелетая от станции к станции. С течением веков за всеми космическими странниками закрепилась прочная репутация дешёвых наёмников, этакой почти бесплатной рабочей силы. Ремонт кораблей и топливо стоили недёшево, а странники, много летающие и постоянно подвергающиеся атакам, были вынуждены платить за это постоянно, беря на себя абсолютно любую работу - начиная от перевозки грузов, хлопотной и малооплачиваемой, и заканчивая даже убийствами. Именно поэтому большинство странников долго не жило никогда. От них, как от ненужных свидетелей, просто предпочитали избавляться.
На первый взгляд космических странников и бандитов спутать было очень легко - и те, и другие бороздили просторы в одиночку, предпочитали не высаживаться на планеты без крайней необходимости, довольствуясь станциями, летали на маневренных, но абсолютно слабых кораблях, и тех, и других не особо жаловал почти весь космический мир. Однако разница была вполне ощутима. Странники никогда не атаковали первыми, предпочитая открывать огонь лишь тогда, когда угроза их жизни была явной. Но, к их сожалению, положительной репутации в космическом обществе это им не прибавляло ничуть. Многие планеты даже закрывали свои космопорты, лишь завидев крашеный ржавой краской корабль на орбите.
И, возможно, именно поэтому несколько странным выглядело то, что юркий "ржавый" фрегат, лишь выйдя из серо-чёрного облака гипертоннеля, моментально проложил себе курс к ближайшей планете в системе. Внешне фрегат этот ничем не отличался от сотен ему подобных - с заплатами по всему корпусу, несколько массивными двигателями, оставляющими за собой тускло-белый след и с мигающими огоньками на вытянутом носу, из-за чего казалось, будто бы корабль был живым существом, способным видеть. И прилетел сюда он не для того, чтобы выполнять задание. Причина была куда более проста - у фрегата почти закончилось топливо, а та система, через которую он летел, была необитаемой. Всё, что оставалось пилоту, - это совершить ещё один гиперпрыжок и попытаться сесть на планету, в звёздной карте обозначенной как Мобиус.
Капитанше корабля, космической страннице с несколько режущим слух именем Рамати, это название было прекрасно знакомо, пусть саму планету она видела впервые. Все, кого она встречала за свою короткую, но вполне яркую жизнь, говорили, что она чудовищно похожа на мобианку. И в самом деле, в облике её было нечто, свойственное лишь жителям этой планеты. Чёрные довольно жёсткие волосы до плеч, тёмно-зелёная кожа, заострённый нос, довольно большие карие глаза, два кожистых крыла за спиной, на которых Рамати вполне могла летать, чуть короткие, но мощные руки, невысокий рост, - всё это было свойственно, по словам обитателей космоса, лишь мобианцам. Одета она была сравнительно просто по меркам космических странников, любящих аляповатую роскошь, - светло-бежевая куртка с коротким рукавом, широкие шипованные браслеты на обеих руках, коричневые брюки и чёрные блестящие сапоги. На сером ремне Рамати висело небольшое, но изящное оружие - титановый нож с двумя выкидными лезвиями. По правде говоря, этим ножом ей ещё пользоваться не приходилось никогда, но, прекрасно зная о том, как в космосе относятся к её расе, девушка предпочитала даже с таким оружием не расставаться никогда. А на обеих щеках её были чёрные, но почему-то ярко выделяющиеся даже на её коже татуировки космических странников, специальные отличительные знаки, по которым своеобразные изгои от мира космоса запросто могли отличать своих.
- Проклятье... - выругалась невоздержанная на язык Рамати, лишь стоило ей запросить подробную информацию о Мобиусе. Похоже, она сейчас оказалась по-настоящему в своего рода космической ловушке - лишённая топлива в системе с двумя планетами, одна из которых - газовый гигант, а вторая... населена крайне технически не развитыми существами. Галактическая карта сообщала лишь о наличии на Мобиусе примитивных городов, почти полном отсутствии техники и, естественно, полном отсутствии космопорта. Ни данных о населении, ни информации о строе планеты не было. Создавалось чувство, будто бы на Мобиусе жили лишь многочисленные разрозненные племена.
Но уже повторное сканирование, ориентированное на поиск подходящей посадочной площадки, опровергло первые грустные домыслы Рамати. Похоже, на сей раз удача решила хоть ненадолго раскрыть свои объятия для космической странницы. Радар регистрировал крупный инфрасруктурный объект, даже по голографической модели напоминающий космопорт, расположенный на неосвещённой стороне планеты. Широкая заасфальтированная площадка, вспомогательные строения, расположенные по её периметру, а прямо напротив широкой и почему-то вытянутой в длину посадочной полосы располагалась высокая башня, увенчанная несколько неправильной формы куполом.
"Прекрасно", - подумала Рамати, бросая несколько скептичный взгляд на приборную панель своего звездолёта ища среди несколько грубоватых рычагов и многочисленных мерцающих кнопок одну нужную ей. Про отношение властей Мобиуса - если имелся космопорт, то ни о каких разрозненных государствах чаще всего не могло идти и речи, - к космическим странникам в энциклопедии не было сказано абсолютно ничего. А Рамати меньше всего хотелось быть сбитой на орбите, пусть она пока что и не увидела ни орбитальных станций, ни автоматических пушек, предназначенных для защиты планет от врагов, метеоритных дождей и прочего, что могло принести вред её обитателям. Слегка поколебавшись и решив пока что не входить в атмосферу планеты, она активировала устройство связи и начала поиск планетарных частот.
- Планета Мобиус, слышите меня? Запрашиваю разрешение на посадку, - несколько нерешительно сказала Рамати, едва лишь связь была установлена. По правде говоря, для неё это была первая посадка на планету в принципе. За свою сравнительно короткую жизнь странница запросто могла пристыковаться к абсолютно любой конструкции и назначения. И сейчас она даже несколько сомневалась, а удастся ли ей посадить фрегат без ущерба для корабля и себя самой. Но её сейчас грызла не столько тревога за собственные лётные умения, сколь за реакцию властей Мобиуса на её запрос посадки.
А точнее, полное отсутствие этой самой реакции.
Сняв наушники с головы, Рамати несколько раз постучала по одному из них своим длинным острым и странно тонким когтем, желая убедиться, что проблема вовсе не в её средствах связи. Она прекрасно знала - всё оборудование на её корабле уже довольно устарело, и выйти из строя может запросто. Однако, похоже, проблема была вовсе не с её стороны, а со стороны Мобиуса. Устройство связи нашло вполне сильную войну на межпланетных частотах - в этом ни сомнений, ни ошибок быть не могло. Но на ней не было совершенно ничего, кроме лёгких помех. Словно бы создали эту самую волну - и вовсе забыли о её существовании. Да это даже звучало глупо. Напрасных трат энергии - а межпланетная связь всегда была делом крайне энергоёмким, - не могла позволить себе ни одна цивилизация, даже межгалактические гиганты, развернувшие свои огромные империи от Ближнего Космоса до Границ.
"Чёрт бы с вами был, - промелькнуло в голове у Рамати, и так никогда не отличавшейся особым спокойствием, а сейчас так и вовсе едва ли не разозлённой вконец. - Сажусь так, и будь, что будет." Всю жизнь ей даже несколько льстило то, что её принимали за некую мобианку и, как говорили почти все, если бы не татуировки космических странников, от них отличить её было бы просто невозможно. Втайне Рамати даже мечтала повидаться со своими "сородичами", узнать о них побольше. И кто знает, может, спокойная жизнь показалась ей бы настолько привлекательной, что она никогда больше бы не вернулась к скитальческой жизни, и, возможно, стала бы единственной космической странницей, сумевшей устроить свою жизнь на планете. Однако чем меньше становилось расстояние между фрегатом Рамати и светло-голубой поверхностью планеты, тем крепче становилась её вера в то, что уж где-где, а здесь она точно не обоснуется никогда. Пусть это, возможно, и являлось её родиной.
Но лишь стоило ей пройти через слои атмосферы и уже начать готовиться к снижению, как тут же внизу, прямо над космопортом, появился огромный белый плотный полукруг. Сомнений не было - власти Мобиуса разворачивают силовое поле, явно не желая пропускать чужака на свою территорию.
- Поле? - с вызовом спросила Рамати у пустоты. - Ну-ка сейчас проверим, насколько оно отличается от станционных...
На её памяти силовые поля ей приходилось преодолевать трижды, и всякий раз срабатывал один довольно простой, но изящный приём. Форсажем двигателей опытные пилоты старались не злоупотреблять - расход топлива и износ двигателей был просто колоссальный. Но к классу опытных пилотов Рамати не относилась никогда и потому когда-то давно, гоняясь то ли за жертвой, то ли за нечестным заказчиком, она форсировала двигатели - и силовое поле просто сдавалось под натиском летевшего, словно стрела, маленького корабля. Здесь же, на Мобиусе, на руку Рамати играл ещё один фактор - раскалённый воздух, который уже собирался вокруг носа её фрегата. Уверено потянув на себя рычаг, отвечающий за увеличение скорости корабля и нажав на несколько маленьких кнопок, подающих всю энергию на двигатель, Рамати даже потёрла руки от переполнявшего её энтузиазма, хотя, признаться, в душе её отчего-то возник некий холодок, сжимающий сердце. Она прекрасно понимала, что, возможно, власти Мобиуса встретят её неласково, но Рамати успокаивала себя тем, что правда в какой-то мере была на её стороне. Планета не утвердила нигде своё отношение к космическим странникам, да и на её, Рамати, попытки связаться с ними явно перекрыла канал межпланетной связи. Ну и, на худой конец, можно будет попробовать удрать и в самом деле спрятаться где-нибудь на этой планете, попробовать наняться кому-нибудь на службу и тут - а затем попытаться удрать обратно в космос.
Освещение кабины было отключено, на голографической схеме корабля его двигатели были подсвечены красным - как знак того, что вся энергия сейчас направлена на них. Вдавив штурвал в приборную панель до упора, Рамати прищуренными глазами, в которых, несмотря ни на что, явно читался страх, отправилась прямо на таран силового поля, стараясь заодно подготовиться к тому, что поле может оказаться достаточно плотным - вроде тех, которыми космические сверхдержавы защищают свои планеты от бомбёжек, и её фрегат, как бы ни был он мал и юрок, может в лучшем случае просто отправить назад, в слои атмосферы.
Белое поле становилось всё ближе и ближе, Рамати, несмотря на то, что кабина пилота была полностью герметичной, казалось, что она даже слышит свист воздуха в ушах. Вот уже поле совсем рядом, через него, кажется, можно даже уже различить смутные очертания космопорта. "Ещё чуть-чуть - и врежусь", - безрадостно промелькнуло в голове у Рамати.
Но, как ни странно, её фрегат явно от силового поля пострадал никак, а само поле пропустило его внутрь себя так, словно бы было просто воздухом. Не успела Рамати приятно удивиться такому странному гостеприимству, как её корабль неожиданно резко сбавил скорость и даже шатнулся чуть назад. От неожиданности его капитанша чуть было не ударилась затылком о кресло, но тут фрегат, словно бы забыв о своей внезапной остановке, неожиданно рванул вперёд, к космопорту, с прежней невероятной скоростью - результатом форсирования двигателя. Не ожидавшая такого поворота событий Рамати резко шатнулась вперёд, едва ли не задев собой многочисленные датчики приборной панели. Это чувство, когда корабль словно бы хватает и тащит за собой вперёд какая-то неведомая сила, ей было прекрасно знакомо; тело, привыкшее к межсистемным перелётам, поначалу восприняло это как должное. Но тут в сознании Рамати промелькнул один довольно простой вопрос - но даже не смотря на его простоту странница дать сразу адекватного ответа не смогла.
"А что делает на планете гипертоннель?"

Глава 2. Планета.
Белая пелена, принятая изначально Рамати за силовое поле, рассеялась так же быстро, как и появилась. Но не успела странница подумать, что, похоже, с гипертоннелем она сильно прогадала, как глаза её, сами по себе, словно повинуясь неведомому приказу, посмотрели через лобовое стекло - и Рамати даже не смогла сдержать крика ужаса и отчаяния.
Насчёт гипертоннеля странница, похоже, была абсолютно права. Её фрегат сейчас приближался вовсе не к космопорту - перед глазами странницы были лишь бескрайние леса, в гущу которых фрегат сейчас летел на полной скорости. И Рамати прекрасно понимала, что уже упустила свой шанс. Чем выше скорость корабля - тем меньше временные промежутки, за которые надо принять решение. Фрегат стремительно приближался к планете, и ни перевести его в посадочное положение, ни даже выпустить шасси Рамати уже успеть никак не могла. Всё, что ей оставалось, - это в отчаянии смотреть на то, как её звездолёт приближался к несколько странной формы растениям незнакомой планеты - с длинным вытянутым стволом и густыми широкими листьями. "Если врежусь - то точно разобьюсь", - обречённо подумала странница.
Но уже через мгновение жажда жить и пилотские навыки, приобретённые ещё в ту далёкую пору, когда родная мать Рамати усадила свою маленькую дочь за штурвал её первого корабля, всё же взяли верх над страхом и обречённостью в душе капитанши. Сосредоточенно нахмурившись и даже не выключая форсажа, Рамати потянула штурвал на себя - так, чтобы фрегат принял горизонтальное положение. Однако желание как можно быстрее поправить своё незавидное положение сейчас сыграло с Рамати злую шутку. Нос фрегата от резкой смены направления тут же задрался вверх, обратно в сторону космоса. Не переставая мысленно ругать себя за глупость, странница снова вдавила штурвал в приборную панель и резко крутанула его направо. Фрегат, выписав в воздухе "мёртвую петлю", тут же лёг на прежний курс - к планете, по диагонали, на огромной скорости. Он приближался так стремительно, что Рамати уже даже могла разглядеть отдельные листочки этих самых деревьев, трепещущие на ветру, вызванному огромной скоростью её, Рамати, фрегата, сейчас летевшего чуть боком, так, словно бы его подбили.
"Всё-таки разобьюсь..." - с какой-то странной холодностью промелькнуло у неё в голове. Но судьба явно решила сделать так, чтобы первая в жизни Рамати посадка на "пыльный шарик", как называли планеты сами космические странники, запомнилась ей на всю жизнь. Фрегат, уже едва ли не касаясь крон деревьев, начал стремительно сбрасывать скорость, а тряска - обычный побочный эффект форсирования двигателя - к безграничному удивлению странницы исчезла в один миг. И не успела Рамати посмотреть на приборы, чтобы понять, что именно случилось с двигателем, как фрегат неожиданно завис в воздухе на какую-то долю секунды - а затем едва ли не с прежней скоростью ухнул вниз, ломая широкие листья местных деревьев.
Всё это произошло быстро, так, что Рамати даже понять не успела, что же произошло. Отчаянное хлопанье широких веток по лобовому стеклу, секундный вид поверхности местной планеты с её тёмно-коричневой почвой - и вот фрегат, взрезав эту самую почву носом, воткнулся в неё почти вертикально. И не успела Рамати удивиться своей поистине невероятной удачливости, - настолько жёстко сесть и не только выжить, но и сохранить корабль! - как тут приборная панель фрегата снова озарилась тысячами огней многочисленных кнопок и датчиков.
Склонившись на эту самую приборную панель и, будучи не в силах даже отстегнуть ремни безопасности своего пилотского кресла, Рамати в бессилии посмотрела вперёд, на лобовое стекло, за которым сейчас не было видно ничего, кроме темноты. Она всё ещё не понимала, что именно случилось, и из-за чего её фрегат не взорвался при столкновении с планетой. Конечно, современные звездолёты были сделаны из довольно прочного материала - на случай как раз жёстких посадок. Но в этот раз посадку Рамати совершила не просто жёсткую - это даже посадкой можно было назвать с натяжкой. Падение - вот самое подходящее определение того, что сейчас случилось с её фрегатом. Но, похоже, и корабль, и его капитанша отделались лишь сравнительно лёгким испугом.
Сердце Рамати гулко стучало о её грудную клетку, в ушах звенел шум собственной крови, зрение, несколько испорченное постоянной необходимостью смотреть на множество маленьких разноцветных кнопок, сейчас словно бы стало лучше раза в два. Подняв руку, ставшей какой-то на редкость лёгкой отчего-то, - то ли от местной гравитации, то ли от адреналина в крови, - Рамати открыла галактический справочник и задала запрос по тому месту, где сейчас находилась. Карта другой планеты ей бы явно сейчас не помешала.
"Текущее местонахождение - Солнечная система, планета Земля, западное полушарие, - коротко сообщила ей энциклопедия. - Проживающая раса - люди. Уровень социального развития неизвестен. Уровень развития инфраструктуры неизвестен. Работающие космопорты не зарегистрированы. Межгалактических контактов не обнаружено."
Несколько раз перечитав эту весьма скудную информацию, Рамати в бессилии откинулась назад, на кресло, пусть и из-за почти вертикального положения фрегата ей пришлось несколько напрячься. Похоже, искусственный гипертоннель, развёрнутый на Мобиусе, отправил её на довольно далёкую от него планету - и понять, зачем именно, Рамати не могла. То ли всё дело было в том, что она просто оказалась не в том месте не в то время, то ли власти Мобиуса так избавлялись от незваных гостей - просто перенаправляя их корабли на другие планеты.
"Оригинальный, надо бы сказать, подход, - мрачно усмехнулась Рамати про себя. - Если всё же улечу отсюда - расскажу кому-нибудь из империй, они наверняка возьмут такое на вооружение." Но тут её взгляд упал на хронометр - и странница снова почувствовала себя так, будто бы её кто-то огрел со спины чем-то тяжёлым. Она прекрасно помнила дату, когда решила отправиться на Мобиус - ведь хронометр всегда был под её носом. Но сейчас прибор показывал совершенно другое число, отличное от того, что было раньше. Получалось, что по космическому времени гиперпрыжок от Мобиуса до Земли занял у неё примерно две недели. Ситуация становилась всё загадочней и загадочней - ни один гипертоннель, даже искусственно созданный, кои уже использовались, пусть и весьма редко и лишь самыми развитыми цивилизациями, время искривить не мог. Буквально минуту Рамати пыталась понять, как же именно так вышло, что за технологии используются для искривления времени, и если на Мобиусе на самом деле живёт цивилизация, способная на такое, то почему же они числятся в энциклопедии как крайне не развитые, но вскоре бросила это дело. Никакая наука не лезла ей в голову с самого детства, девушка вполне ловко управляла своим фрегатом, но то, как именно работает корабль, служивший ей уже не первый год, она объяснить никогда не могла. И уж тем более ей не стоило пытаться сейчас понять то, как именно её забросило сюда, переместив во времени и пространстве - просто принять это как данное, как она делала фактически со всем, чем сталкивалась в жизни. Любопытство, да ещё и проявляемое космическими странниками, очень часто бывало наказуемо.
И тут, несколько с опозданием, так, словно бы только сейчас её сознание стало работать по-прежнему, Рамати поняла, что вряд ли её фрегат остался цел и невредим после столкновения с планетой. Понимая уже, что ждать можно абсолютно любого, странница стала набирать код, выводящий на экран данные о состоянии звездолёта. Надеяться на то, что повреждений ей удалось избежать полностью, было очень глупо. И сейчас, пока автоматика фрегата анализировала его состояние, Рамати оставалось лишь надеяться на то, что ремонт потребуется разве что части корпуса фрегата и двигателю, на котором форсирование просто не могло не сказаться.
"Повреждения корпуса - 50%. Повреждения двигателя - 85%, взлёт невозможен. Повреждения топливного бака - 92%, обнаружены протечки, взлёт невозможен. Топливо отсутствует, необходима заправка. Защитный генератор выведен из строя, требуется замена. Ремонтные механизмы уничтожены. Общее состояние судна критическое. Требуется ремонт".
Прочтя это два раза, Рамати фактически по инерции расстегнула ремень, всё ещё удерживающий её в кресле, а затем, упираясь ногами в пол фрегата, чтобы не упасть, попыталась привести в порядок собственные мысли. Но сердце её словно бы ухнуло куда-то вниз, а в душе медленно росло ощущение полной обречённости. Да, она не разбилась и выжила благодаря так вовремя закончившемуся топливу - в этом ей, признаться, повезло. Однако в остальном положение странницы было хуже не бывает. Застрять с разбитым кораблём на планете, населённой какими-то туземцами, - что может быть хуже? Что ей теперь делать? Пытаться выйти и наладить контакт с местным населением? Да это можно даже и не пытаться делать - дохлый номер. Во-первых, вряд ли эти "люди" понимают интергалактический язык, этакую универсальную речь, созданную на основе языка одной из могущественнейших космических сверхдержав и сейчас используемую всем космосом повсеместно. Во-вторых, смогут ли они вообще починить фрегат Рамати? Уровень их технического развития абсолютно не известен, но раз эта цивилизация ещё до сих пор не заявила о себе в космосе - то и ждать от них умения работать с космической техникой тоже не стоит. Ну и в-третьих, как они относятся к гостям из других миров? На ум Рамати сразу же пришли рассказы пилотов, коих она встречала на станциях, о народах, только-только начавших осваивать космические просторы. История повторяется, повторялась она и на планетах, пусть и весьма часто совершенно друг от друга отдалённых. Народы, которые только-только собирались выйти в космос или сконструировали один-единственный космический корабль, хрупкий и в то же время громоздкий, крайне скептично относились к рассказам о других цивилизациях, живущих буквально рядом с ними. Но стоило неосторожному пилоту попасть на такую планету, - да хотя бы вот так же потерпев крушение! - то ему впору было молиться. В лучшем случае бедолагу, обессиленного и загнанного в угол, разбирали на органы и затем долго и старательно изучали... для того, чтобы затем заявить, что всё это - обман. И Рамати, признаться, сомневалась, что она будет в состоянии дать отпор местному населению в одиночку, как бы оно ни выглядело и какими технологиями не обладало.
Но юношеское любопытство и жажда хоть как-то выбраться из той ловушки, в которую сейчас занесла её судьба, придали Рамати сил. Всё-таки встав из кресла, странница сразу же распахнула свои крылья, понимая, что подниматься пешком по вертикали она вряд ли будет в состоянии. В полёте же добраться до выхода будет куда проще. Самое главное - чтобы дверь не заклинило от жёсткой посадки.
Кожистые сухие крылья Рамати довольно громко хлопали в тишине и темноте, сама странница поднималась довольно медленно - несмотря на то, что была она небольшого роста и весила совсем мало, лететь ей сейчас было тяжело. Сейчас она даже и упомнить не могла, когда летала в последний раз, и несколько удивлялась тому, что за всю её жизнь её крылья до сих пор не утратили своей природной функции.
Небольшие лампочки, ввинченные в потолок фрегата, сейчас почти совсем не горели - без подпитки топливом резервуары электроэнергии очень быстро истощались, а возможности пополнить их солнечной не было - уж слишком плотной была атмосфера планет для не самых продвинутых и хрупких сенсоров фрегата. Уже подлетая к двери, Рамати с ужасом подумала, как же ей всё же придётся выбираться, если та всё-таки заблокирована или повреждена. Пробивать и так повреждённый фрегат изнутри она не хотела и всё равно не смогла бы, а лезть через двигатель было бы чудовищно сложно и даже опасно. Самый важный прибор корабля мог запросто взорваться , приняв незадачливого пилота за невесть как попавший в него мусор.
Но, к счастью, все опасения странницы оказались напрасными. Едва лишь она заметила довольно ярко мерцающую в полумраке приборную панель и набрала на ней код открытия двери, как массивный металлический люк тут же раскололся на восемь остроугольных сегментов. Раздалось еле слышимое шипение - верный признак того, что герметизация корабля была нарушена, и сейчас проходило выравнивание давления. Лёгкая рябь перед глазами, быстрый лязг металла, - и металлическая дверь во фрегат словно бы растворилась в воздухе. Даже Рамати, уже не раз наблюдавшая эту картину, не могла увидеть, в какой именно момент все восемь сегментов прятались внутрь стен её звездолёта. Но тут ей в голову пришла простая мысль - а не будет ли воздух Земли для неё ядовитым? Уж слишком хорошо ей был знаком печальный опыт одной расы, у которой невесть почему умерла целая колония в крайне короткий срок. Все их учёные ломали головы, пока кто-то из них не предложил взять воздуха с той самой злополучной планеты на пробу. Результаты оказались грустными - в атмосфере планеты содержалось какое-то вещество, безвредное почти для всех, но губительное именно для той конкретной цивилизации...
"Надо было взять скафандр..." - подумала Рамати, но тут же поняла, что даже и не помнит, где именно он находился - не так уж и часто ей приходилось бывать в открытом космосе без корабля. С некоторой опаской, почему-то зажимая нос, словно бы и вправду веря в то, что это действительно ей поможет, если атмосфера планеты действительно губительна для неё, - Рамати вылетела из фрегата и, уже довольно устало хлопая своими крыльями, стала опускаться вниз. Все кости крыльев сжимала боль от непривычной нагрузки, страннице казалось, что вот ещё миг - и они сложатся сами собой, и уже это падение точно не пройдёт для неё так же сравнительно легко, как и предыдущее. Стараясь крыльями уже особо не махать, а лишь планировать, странница стала медленно опускаться на землю, дыша уже вполне спокойно. Судя по всему, воздухом таких планет дышать она вполне смогла - по крайней мере, в лёгких её никаких противоестественных ощущений не было. Разве что несколько кружилась голова, но, похоже, всему виной был именно небольшой перепад давления - что-то подобное обычно бывало и при посадке на станции. По своему опыту Рамати знала, что это должно пройти довольно быстро.
Осторожно опустившись на землю, кажущуюся ей даже странно мягкой после твёрдых металлических перекрытий между этажами станций, Рамати посмотрела на то, как выглядел её фрегат снаружи. Её юркий, почти плоский, несколько странной формы, чем-то напоминающей вогнутый внутрь треугольник, корабль, верой и правдой служивший ей не один год, являл сейчас собой весьма жалкое зрелище. Падавший на довольно большой скорости, фрегат углубился в землю примерно на два метра, и разрытая почва обрамляла корабль рыхлым кратером. Ржавая краска с корпуса довольно сильно облупилась, и сейчас был виден настоящий цвет этого фрегата - серебристый, слишком яркий, бликующий даже сейчас, в свете местного солнца, свет которого через густые заросли просачивался с трудом. Двигатель даже почернел - судя по всему, использование форсажа явно не принесло ему ничего, кроме вреда. И всюду корпус фрегата изукрашен какими-то странными чёрными следами, будто бы корабль побывал под обстрелом.
"Куча денег уйдёт на ремонт..." - тоскливо подумала Рамати, озираясь вокруг. Но долго отчаиваться ей не пришлось, поскольку падение её, похоже, было в некотором роде для неё удачным. Прямо рядом с ней, буквально в каких-то десяти метрах от её фрегата, был остеклённый металлический мост, ведущий к высоченной башне, утыканной антеннами. А на стене её красовалась несколько странная эмблема - круглое карикатурное злобно ухмыляющееся лицо с воистину огромными торчащими в разные стороны усами. То ли эта меткой у живущей здесь расы обозначались какие-то особые строения, то ли это был их герб, - Рамати отвечать не бралась. Однако несколько грубоватая сугубо практичная архитектура здания и куча приборов навела её на мысль о том, что это запросто может являться либо военной базой, либо чем-то вроде космопорта. Попытать свою удачу всё же стоило.
Продолжая размышлять в таком духе, Рамати подошла к железной двери, закрывающей вход в мост. Первая преграда на удивление не вызвала у неё настороженности - почему-то она была уверенна, что в этот-то раз всё обойдётся гарантированно без новых приключений. Несколько посомневавшись, ибо собственный хороший настрой у неё вызвал даже некоторые подозрения, странница подошла поближе к железной двери - и та тут же со скрежетом поднялась вверх, пропуская незваную гостью. Перед Рамати сейчас был кажущийся невероятно длинным мост с толстым металлическим полом и стеклянным полукруглым ограждением, за которым было прекрасно видно густое голубое небо и лениво плывущие по нему облака.
- Довольно странная беспечность, - громким голосом сказала Рамати, специально, чтобы обитатели базы её услышали и всё-таки хоть как-то попытались выйти с ней на связь, - оставлять вход незащищённым. Я, конечно, вреда никакого не причиню, но всё же впредь стоит быть поосторожнее. Этак и враги могут войти сюда так, как я сейчас...
"Или тут нет врагов ни у кого? - подумала Рамати, быстрым шагом проходя по мосту, в конце которого уже виднелась ещё одна дверь, бывшая явно больше предыдущей. - Признаться, я тогда им даже завидую." Ведь в космосе все, по сути, отношения основывались лишь на вражде, злобе и умении продвигаться вперёд по трупам врагов. Кто сильнее, у кого больше флот и лучше пушки, тот и прав. Империи, особенно маленькие, неоднократно пытались объединиться, чтобы вместе противостоять якобы общим врагам, но уже в скором времени начинали грызть глотки друг другу, пытаясь поделить колонии или месторождения минеральных руд. И тут обычно на сцену выходила какая-нибудь сверхимиперия, ударами своих могучих линкоров, одним видом нагоняющих страх, разбивала грызущихся шакалов и забирала месторождения и планеты себе. Простой и в принципе не самый чёрный способ расширить свою территорию. И потому каким-то особенно издевательским был тот факт, что даже гиганты космоса не смогли побороть желание враждовать - а жители этой планеты, мало известной даже галактическому справочнику, смогли перешагнуть через это. Вон, им даже нет надобности свои объекты охранять. Похоже, знают, что никто сюда со злыми намерениями просто не может зайти априори...
Но, похоже, радужные мысли Рамати всё-таки являлись утопией, потому что охрана у базы всё-таки была. Стоило ей подойти к массивной металлической двери, как охранная камера, висевшая чуть сбоку от неё, моментально уставилась на неё своим красным датчиком-глазом, а механический голос произнёс:
- Вход воспрещён. Уходите немедленно, иначе мы открываем огонь.
"Значит, планета населена роботами..." - подумала Рамати. И такое в космосе тоже было не редкость. Робототехника у тех же сверхимперий была невероятно развитой; по интеллекту их роботы частенько во многом не уступали живым существам. И естественно, что частенько машины считали себя главнее своих создателей, умудрялись даже создать подпольные группировки и объявить войну живым существам. Так из-за подобного удара изнутри и была ослаблена одна молодая, но уже невероятно технически развитая космическая держава.
Наученные этим горьким опытом, остальные расы стали ограничивать возможность развития роботов специальными алгоритмами, а если кто-то из механизмов всё-таки показывал хоть намёк на нежелание дальше подчиняться создателям - как его и всю партию ему подобных моментально отправляли на необитаемые планеты. Так и создавались небольшие государства роботов - обычно не самые развитые, но независимые. А многие из таких механизмов позже пополняли собой ряды космических странников...
- Полегче! - настороженным тоном ответила Рамати, на всякий случай вытащив свой нож с двумя лезвиями. - Я не враг, не собираюсь у вас эту планету отбирать или уничтожать вас. Всё, что мне нужно, - это ремонт корабля и заправка, я улечу отсюда сразу же, как будет, на чём...
- Невозможно, - безапелляционным тоном отрезал невидимый собеседник. - Уходите сейчас же. Огонь будет открыт через три минуты.
- Может, вам услуги наёмника требуются? - в отчаянии спросила Рамати, стараясь зацепиться за любую возможность попасть внутрь базы и уговорить роботов на ремонт фрегата. - Выполню абсолютно любую работу, только...
Договорить она не смогла. Из устройства связи, явно расположенного в камере, начали доноситься какие-то странные звуки - шипение, грохот, лязг, пищание. Не успела Рамати удивиться и спросить у робота, что там у него произошло, как неожиданно ей ответил другой голос - мужской, противный, с несколько притворной жеманностью. Он явно принадлежал живому существу, причём, не самому молодому. И эта разительная перемена даже несколько испугала Рамати.
- Абсолютно любую работу, значит? - заявил незнакомец на чистейшем интергалактическом. - Прекрасно. Я как раз искал того, кто сможет выполнить для меня одно заданьице.
- Какое? - спросила Рамати, чувствуя, как душа её снова начинает ликовать.
- С виду простое, а по сути сложное, - ответило устройство связи загадочным тоном. - При встрече объясню детали.
Ответить Рамати не дали - металлическая пластина моментально раскололась на два сегмента, тут же уехавших в стены. А прямо за ней оказался довольно большой мрачный набитый какими-то приборами зал. Тусклый свет приборных панелей с трудом мог рассеять темноту этого помещения. А сбоку от двери стоял робот, явно тот самый, который, похоже, и был готов расстрелять зашедшую на территорию базы чужачку. Его корпус был выполнен из тускло-серого металла, глаза светились жёлтыми огоньками, на одной руке было закреплено что-то, похожее на ракетницу, а вместо ног был антиграв, сейчас изрыгающий огонь, словно двигатель космических кораблей старой модели. Вопиющее нарушение правил техники безопасности - ни одна цивилизация не позволила бы себе такого.
- Следуй за роботом, - велел незнакомец. И в ту же секунду камера с довольно громким повизгиванием отвернулась вправо, словно бы желая показать, что разговор закончен.
Робот, некоторое время постояв в замешательстве, словно бы что-то стараясь обдумать, неожиданно резко крутанулся на месте и направился куда-то в глубь базы. Похоже, маршрут был заложен в него изначально, никаким интеллектом эта машина не обладала, являясь, по сути, этакой мобильной и говорящей турелью. Робот свою спутницу явно ждать не собирался, летел крайне быстро, и потому Рамати, не привыкшая бегать, сейчас поспевала за ним с огромным трудом. Взгляд странницы ещё волей-неволей цеплялся за приборные панели, ибо она так до конца и не поняла, так что же именно это за здание. Кроме того, боясь, что огонь от антигравов робота всё-таки настоящий, Рамати старалась держаться подальше от своего провожатого. Ещё, чего доброго, спалит её заживо. Или покалечит - кто их знает, этих электронных болванов?
Робот-охранник привёл свою спутницу к некоему подобию лифта - стеклянной капсуле с металлическими полом и потолком. Как можно быстрее вбежав туда и чуть ли не вжавшись в стену, ибо робот занял собой добрую часть лифта, Рамати стала смотреть на пробегающие довольно быстро перед её глазами стены с тысячами лампочек, какие-то датчики, комнаты, с каждым этажом становившиеся почему-то всё более освещёнными, словно бы тут значимость помещений и их освещение зависело от их же высоты, Рамати попыталась ещё раз понять, так где же именно она очутилась. Туземцев, всё ещё бегающих в шкурах, на этой планете явно не было уже давно. И даже наоборот - судя по уровню развития робототехники, Земля если уже не вышла в космос, то по крайней мере стоит на пороге межпланетных и межгалактических путешествий. Тогда возникает другой вопрос - кто именно здесь живёт?
Существо, говорившее с ней у двери, было явно не механизмом. У "жестянок" в голосе, как бы они ни старались, всё равно почти всегда прослеживались какие-то механические нотки и наигранность в эмоциях. И, судя по всему, этому загадочному органическому созданию принадлежит и вся эта база - для простоты Рамати решила называть это строение про себя именно так, - и все находящиеся на ней роботы. Сама собой напрашивалась безумная идея: колония машин, которой руководит одно-единственное живое существо. Да, такого Рамати однозначно раньше в космосе не встречала никогда.
"Как он оказался здесь? - вяло думала она, глядя, как мимо проносятся всё новые и новые этажи. - Он решил, что сможет подчинить механизмы? Или он - изгой-изобретатель, отправленный сюда за свои идеи? Или у какой-то расы есть такое наказание - отправлять провинившегося к машинам? Да, нечего сказать, идея оригинальная и даже чудовищная. Но, похоже, этот прижился здесь хорошо. Интересно, а с исходной фауной они как уживаются?"
Рамати не просто была уверена в том, что на Земле есть кто-то ещё, кроме роботов, - она знала это. Пусть и не разумные существа, но животные должны быть наверняка - стоило лишь взглянуть на обширную флору Земли, чтобы понять это! Но тут её поток мыслей был прерван резкой остановкой лифта и лёгким шелестом его открывающейся двери. Вылетев из лифта первым, робот с антигравами сделал что-то вроде неуклюжего поклона и заговорил своим механическим голосом:
- Доктор Эггман, я привёл к вам наёмницу, как вы и просили, сэр.
- Чудненько! - знакомым голосом ответил пока ещё не видимый для Рамати доктор Эггман. - А теперь пошёл прочь!
- Есть, сэр! - отрапортовал робот, тут же разворачиваясь и, обдав Рамати жаром от своих антигравов, вернулся обратно в лифт. Страница едва успела отскочить в сторону, чтобы огромный робот, явно датчика движения не имеющий, не сбил её с ног. Несколько испуганно отпрыгнув в торону, Рамати прижалась к стене и попыталась осмотреть то помещение, куда её привели, но кроме огромного зелёного экрана, на котором было что-то, сильно похожее на тактическую карту, заметить не смогла. Чья-то рука довольно грубо схватила её за плечо и повернула в противоположную от карты сторону. Инстинктивно Рамати уже собиралась было ответить бесцеремонному наглецу пинком или ударом своего ножа, но тут какая-то неведомая сила словно бы её сковала.
Тот, кого робот назвал доктором Эггманом, был выше Рамати - странница доходила ему примерно до плеча, - и внешне был куда более колоритен, чем она, даже несмотря на то, что крыльев, как и татуировок, у него не было, а его кожа была светло-розового цвета. Он был абсолютно лыс, на его лбу были защитные слесарные очки, а на носу - другие очки, простые, но почему-то глаз его совершенно не было за ними видно. Нос у Эггмана был большой, мясистый и красный, а таких густых усов, как у него, Рамати ещё не приходилось видеть никогда. Одет учёный был в обтягивающий его довольно сильно выпирающий живот ярко-красный пиджак, на руках его были чисто-белые перчатки а его странно тонкие ноги в обтягивающих чёрных штанах и высоких чёрных сапогах с белой подошвой смотрелись даже несколько нелепо. Сразу поняв, чей именно карикатурный портрет украшает станы этой базы, Рамати без обиняков спросила:
- Планета принадлежит вам?
Но Эггман отреагировал совсем не так, как она ждала. Довольно резко шагнув назад, учёный тихо, но довольно злобно посмеялся, а затем - слегка по-заговорщически склонил голову набок.
- Пока что я лишь стремлюсь к господству над Землёй. И надо же - некий счастливый случай направил мне тебя!
"Значит, Мобиус хочет завоевать Землю", - наконец-то начала хоть что-то понимать Рамати. Судя по всему, этот Эггман, кто бы он ни был, - генерал ли, учёный, - лишь местный руководитель штаба, но никак не глава планеты. Однако почему на гербе Мобиуса, если это в самом деле он на базе, его лицо? Но додумать Рамати не успела, поскольку, на секунду остановившись, Эггман продолжил свой монолог:
- Для начала - позвольте представиться. Я - доктор Эггман, без сомнения, гениальнейший, но, к безграничному сожалению, не признанный учёный. Как ты уже поняла, мне нужно мировое господство, и я готов на всё, чтобы в этот раз его заполучить...
- В этот раз? - перебила его Рамати скептичным тоном. - Что же мешало вам раньше?
Скрестив руки на груди, Эггман постарался придать своему лицу выражение безграничной скорби, пусть и получилось у него на лице нечто больше всего напоминающее карикатурную гримасу. Когда же он заговорил, в голосе у него звучала наигранная печаль - совсем как у плохого актёра.
- Понимаешь ли, я сначала хотел завоевать Мобиус, на котором и родился, но вышло так, что из-за одного нехорошего мобианца и воли злого случая произошло искривление пространства, и много кто с той планеты попал сюда, на Землю. Так что теперь я пытаюсь построить свою империю здесь.
Услышав всё это, Рамати даже потрясла головой, чтобы привести мысли в порядок. Теперь она, кажется, понимала, что к чему. В тот самый роковой день, когда она заходила на посадку на Мобиус, и произошёл этот "злой случай", о котором и говорил Эггман. В результате искривления пространства её корабль, идущий на огромной скорости, и прилетел на Землю позже, чем все остальные участники трагедии, которых, как странница поняла со слов учёного, было немало. Теперь оставалось ей выяснить, что именно за работу Эггман решил ей предложить.
- Вы говорили, у вас есть для меня работа, - решила сразу взять быка за рога Рамати. - Какая?
Вместо ответа Эггман быстрым шагом подошёл к зелёной карте и махнул рукой, заставив изображение на экране смениться. Теперь вместо какой-то непонятной карты там была одна-единственная фотография. Вечернее почти чёрное кажущееся бескрайним небо, усеянное звёздами. Вдалеке - какие-то горы. На земле повсюду что-то, сильно напоминающее развалины какого-то здания - отдельные камни, останки колонн, и лишь один довольно большой постамент, весь изукрашенный какими-то узорами, сохранившимися даже спустя века. А на этом самом постаменте - огромный сияющий изумруд идеальной огранки, настоящее сокровище, коих Рамати не доводилось видеть никогда. Судя по всему, камень был едва ли не с неё саму ростом. От удивления странница даже приоткрыла рот, но успела вовремя взять себя в руки. Придав своему лицу отстранённо-холодное выражение, она слегка кивнула в сторону картинки:
- Вы хотите, чтобы я это украла?
Но в ответ Эггман затряс головой:
- Нет! Всё, что от тебя требуется, - разбить этот изумруд на мелкие кусочки! Теперь называй свою цену.
Услышав это, Рамати даже застыла на месте, как громом поражённая. Сознание её просто протестовало; она понимала, что разрушить что-то, к тому же, такое грандиозное, она не сможет чисто физически. Задача казалась просто невыполнимой на первый взгляд. Кроме того, она уже примерно поняла, к кому именно нанимается на службу. Со слов Эггмана Рамати сделала вывод, что этот учёный - едва ли не ставший уже классикой образец "безумного гения", чудаковатый, но довольно злобный. С одной стороны - как много вреда по её, Рамати вине, сможет случиться, если она в самом деле согласится работать на Эггмана? Жители планеты Земля, всё же,ни в чём перед ней не провинились, чтобы она, по сути, потворствовала злым замыслам безумца. С другой стороны - приходилось работать и не на таких мерзавцев. Кроме того, похоже уж с чем-с чем, а со знанием техники у Эггмана проблем нет никаких. Кто может помочь ей починить корабль лучше, чем настоящий знаток и конструктор механизмов?
- Недалеко от вашей базы лежит фрегат, - сдавленно начала Рамати. - Мой корабль попал в созданный вами пространственно-временной туннель и получил серьёзные повреждения при посадке. Я выполню ваше задание в обмен на то, что вы отремонтируете мой корабль.
- Боюсь тебя разочаровывать, - с притворной грустью ответил ей Эггман, - но я, признаться, надеялся отделаться деньгами. Кораблик починить будет не так уж и просто. Что скажешь на то, что ты в придачу к этому заданию выполнишь ещё пару-тройку подобных?
Рамати едва ли не задохнулась от возмущения. Ишь, нашёл девочку на побегушках! Она уже было намеревалась запросить у него деньги за его задание и уйти восвояси - авось ещё кого-то на планете найдёт, кто сможет привести её фрегат в порядок. Но Эггман словно бы смог прочесть её мысли.
- Тут ещё такое дело... планетка не особо развитая, лучшие технологии - только у меня одного. Обратишься к кому угодно ещё - будешь ждать починки своего фрегата до самой смерти. Я же сделаю всё за два-три местных дня. Ну что, по рукам, наёмница?
Это и решило дело. Поставив одну руку на пояс, Рамати прищурилась.
- По рукам, доктор. К слову, меня зовут Рамати. Можете так и называть.
- Превосходненько! - потёр руки Эггман. - А теперь, если позволишь, я обговорю с тобой кое-какие детали твоего задания.
В знак согласия Рамати коротко кивнула. А Эггман тем временем ещё раз махнул рукой, заставив исчезнуть с экрана и изображение гигантского изумруда. Теперь на его месте была модель чего-то, сильно похожего на самолёт и довольно большая и подробная интерактивная карта. Кивком подозвав к себе наёмницу и дождавшись, пока та подойдёт поближе, Эггман пустился в объяснения:
- Остров Ангела, где и находится этот изумруд, парит в небесах недалеко от этого места - именно поэтому я выбрал его как свою базу. Твоя задача такова: я даю тебе ракетницу с одним-единственным зарядом, так что промахнуться у тебя шансов не будет, ты садишься в этот самолёт, который я предоставлю тебе и летишь туда. В самолёт маршрут уже заложен, так что управлять тебе ничем не придётся. Самолёт сядет с задней части алтаря, и не вздумай заходить на переднюю - у камушка есть охрана. Про самолёт можешь забыть, назад он не полетит, что ты с ним не делай. А дальше начинается самое интересное: ты стреляешь в изумруд, смотришь, как он разбивается на мелкие кусочки, берёшь тварь в охапку и вы оба возвращаетесь сюда!
- Что за тварь? - сразу же нахмурилась Рамати.
Эггман мерзко хихикнул:
- О, очаровательное существо, заключённое в этот чудесный камушек три тысячи лет назад. Думаю, по дороге у вас будет масса времени на то, чтобы познакомиться. Вопросы есть?
- Есть, - ответила Рамати, не обращая внимания на ёрничанье учёного. - Как я вернусь назад, если самолёт одноразовый?
- Пешком, - пожал плечами Эггман, протягивая ей нечто, похожее на голографический передатчик. - Интерактивная карта, фиксирует твоё текущее местонахождение.
Рамати посмотрела внимательно на карту. Учёный постарался, похоже, специально для неё составил карту на интергалактическом языке. Довольно жирная белая точка мерцает примерно в правом верхнем углу. Вокруг неё - схематичное строение, обозначенное как "База". Недалеко от неё - ещё одно строение, несколько поменьше, с подписью "Развалины храма". Ещё дальше - "Вагонетки", за которыми схематично показана железная дорога. С другого конца железной дороги была ещё одна вагонеточная станция, а рядом с ней - "Место раскопок". В каких-то пятидесяти метрах от неё - "Вокзал", рядом с ним "Ледяная пещера". А уже за пещерой - довольно длинный туннель, нечто, названное как "Красная гора" и главная цель Рамати - "Остров Ангела". В принципе, дорога не самая простая, но хотя бы сравнительно прямая. На обратный путь уйдёт где-то час, вряд ли больше.
- Так, с этим понятно. Тогда такой вопрос... это существо, оно... меня не тронет?
- Не тронет, - хитро сказал Эггман, - если мы примем элементарные меры безопасности.
Сказав это, учёный отошёл от карты и приблизился к какой-то малозаметной двери в стене, которую до этого Рамати просто не увидела. Не подзывая за собой наёмницу, учёный зашёл внутрь, однако краем глаза Рамати успела увидеть, что почти всё помещение, довольно узкое, заставлено грубыми металлическими клетками. Даже при таком крайне поверхностном знакомстве оно напоминало мини-зоопарк.
Но тут Эггман вернулся обратно, хотя в этот раз он был не совсем один. На руках у него сидело крошечное существо, не больше тридцати-сорока сантиметров ростом. У него была каплевидной формы голова, над которой странным образом летал кожистый шарик, большие тёмно-синие глаза и милая улыбка. Всё тело его было светло-голубого цвета, не считая кончиков совершенно лишённых пальцев лапок - они были светло-жёлтыми. А за спиной у странного, но очень и очень милого существа были маленькие нежно-розовые крылья. Увидев Рамати, существо что-то радостно пискнуло и улыбнулось ещё шире - так, словно было бесконечно радо видеть наёмницу.
- Они называются "чао", - сказал Эггман, передавая наёмнице странную зверушку. - Пока он рядом с тобой, тварь из изумруда тебя не тронет. Запомни, ты должна вернуться без самолёта, но с этим чао и тварью, и не вздумай попасться охраннику изумруда на глаза. Если подведёшь - я тебя достану даже из-под земли, наёмница. Всё поняла?
- Да, сэр, - холодно ответила Рамати, не выпуская чао из рук.
- Прекрасно, - довольно улыбнулся Эггман, поправляя свои густые усы. - Самолёт ждёт тебя на площадке, робот внизу тебя проводит. Не вздумай подвести меня.
Снова лифт, снова какие-то коммуникации базы, пробегающие перед глазами снизу вверх. Чао на руках, совсем не тяжёлый и тёплый, сидит спокойно, лишь изредка удивлённо оглядываясь по сторонам и не издавая не единого звука. А голову Рамати тем временем занимали безрадостные мысли. Определённо её и до этого нельзя было назвать особо удачливой - только у неё постоянно не было денег на ремонт, только её корабельное оборудование выходило из строя едва ли не в день покупки, только ей повезло оказаться на планете, где, несмотря на её отдалённость и неразвитость, творятся некие странные вещи. Только её сейчас наняли на долговременную службу, даже толком не объяснив сути задания. И даже сейчас, стоя в лифте, Рамати чувствовала, как её колотит сильная дрожь - от страха перед неизвестностью. Но с этой планеты однозначно надо было убираться куда подальше, и, как сама странница была готова признаться себе, ради такой возможности она и в самом деле готова была выполнить едва ли не любое задание - лишь бы наниматель оказался ответственным и всё-таки выдал ей обещанное вознаграждение.

3. Хаос.
Ночь медленно опускалась на Землю, всё сильнее и сильнее сгущая цвета неба планеты. Ещё не так давно бывшее ярко-оранжевым, словно зарево пожаров, сейчас оно становилось почти чёрным. Где-то вдалеке мерцали первые звёзды, Луна, единственный спутник Земли, сейчас была лишь тонким изящным полумесяцем. Все звуки, даже самые тихие, сейчас, в полумраке, становились всё громче и громче. Ни одна птица не летела по ночному небу. И даже города, бывшие так близко и в то же время так далеко, сейчас готовились к ночи, начиная освещаться тысячами ярких огней.
Но Рамати, сидевшей сейчас в самолёте на уже привычном ей месте пилота, было не до этой красоты. В самолёте, учтиво предоставленном ей Эггманом, не было даже панели управления - изнутри он куда больше напоминал некое подобие спасательной капсулы, чем настоящий летательный аппарат. Да и внешне, с точки зрения странницы, он смотрелся не особо красиво - какой-то короткий, куцый, с нелепо торчащими в стороны заострёнными крыльями и двигателями в хвостовой части. Крайне практичное решение для космоса размещать их именно там для планеты было чудовищно неудобным. Из-за двигателя хвостовая часть летательного аппарата весила куда больше носовой, и потому самолёт периодически заваливался назад, покачиваясь, что, признаться, оптимизму Рамати не прибавляло.
Стараясь хоть ненадолго отвлечься от безрадостных мыслей, Рамати посмотрела на чао, который сейчас сидел у неё на коленях. Видимо почуяв взгляд странницы на себе, он повернулся к ней мордочкой, радостно улыбнулся и тихо пискнул - словно бы старался показать ей, что всё хорошо. Однако поддержка крохотного существа страннице не сильно помогла. Взглянув на своего невольного подопечного кислым взглядом, Рамати снова уставилась вперёд, в бескрайнее ночное небо. Из всех заданий, которые когда-либо давали самые разные народы космическим странникам, её, наверное, было если не самым неприятным, то уж точно самым странным. Зачем этому Эггману нужно это существо, заточённое в главном изумруде, кем бы оно ни являлось? Почему он со своими технологиями не может разрушить камень сам? И как, в конце концов, крошечное существо, сейчас сидящее на её, Рамати, коленях поможет ей защититься от спящей в изумруде твари? Да уж, работа - настоящий "кот в мешке", хуже не может быть даже перевозка нелегальных грузов через территорию какой-нибудь сверхимперии.
Желая отвлечься ещё хоть как-то, Рамати достала из карману куртки небольшой голографический передатчик и, слегка надавив на него пальцем, заставила голографическую карту появиться прямо над её рукой. И, судя по карте, лететь ей оставалось совсем недолго - в данный момент странница пролетала над "ледяной пещерой".
Словно бы прочтя мысли Рамати, самолёт начал резко набирать высоту, готовясь встать вровень с загадочным Островом Ангела. А там, несколько выше, даже небо было каким-то другим - уже намного темнее и мрачнее, чем ближе к земле. В любой другой момент Рамати никогда бы не обратила внимания на столь незначительную деталь. Но сейчас, когда нервы её находились на пределе - столько событий за фактически день! - странница начала бояться и видеть некий сокрытый смысл чуть ли не во всём подряд. И даже в этом тёмно-синем небе ей виделось некое мрачное предзнаменование того, что задание её не закончится ничем хорошим. Чтобы хоть немного успокоиться, странница даже стала быстрыми и несколько резкими движениями гладить чао по голове, так, словно тому тоже было страшно.
- Завидую я тебе... - почти шёпотом сказала Рамати, наклоняясь чуть вперёд - так, чтобы видеть хоть что-то, и кладя руку с голографическим передатчиком-браслетом перед собой на то место, где у нормальных самолётов кораблей находится приборная панель. Вот уже самолёт довольно быстро миновал место, названное "красной горой" и стал смещаться чуть влево, как раз по направлению к Острову Ангела.
Чтобы хоть как-то занять себя и отвлечься от мрачных мыслей-паразитов, которые и без того будут грызть её сознание, Рамати, перегнувшись через своё кресло и придерживая чао одной рукой, посмотрела, на месте ли её ракетница с одним-единственным патроном. Признаться, ещё только садясь в самолёт, странница надеялась на то, что Эггман всё же забудет о своём обещании и прикажет зарядить в базуку хотя бы одну обойму - но не тут-то было. Учёный выдал ей только одну ракету - видимо, был настолько сильно уверен в эффективности этого оружия, что решил, что этого вполне будет достаточно. Ни инструктажа по обращению с ракетницей, ни чего-то ещё, отдалённо это напоминающего, Рамати так и не дождалась, и сейчас она даже мрачно подумала, а не оторвёт ли ей руку при выстреле. Базуки, даже портативные, всегда были оружием мощным - даже порой излишне мощным. И порой бывало даже так, что ракетница с её мощной отдачей убивала не только врагов, но и калечила своих. В первую очередь - стрелка.
"Что сейчас думать? - решительно оборвала себя Рамати, смотря на странной формы тёмный силуэт острова, уже видневшийся перед её самолётом. - Что-то случится - доползу до Эггмана и немного поменяю условия договора - попрошу собственное лечение взамен корабля." В таких несколько циничных мыслях и была вся сущность космических странников, как бы они ни выглядели и кем бы ни являлись. И, повернись её судьба действительно так, Рамати, даже истекая кровью, готова была и вправду лететь к Эггману и менять условия контракта. Космические странники, чья жизнь и без того была коротка, обычно боролись за неё до последнего вздоха.
Если, конечно, им такую возможность давали.
Самолёт тем временем подлетал к Острову Ангелов всё ближе и ближе, и сейчас Рамати могла уже даже рассмотреть его чуть ли не в деталях. Напоминал он внешне огромную словно бы вырванную из земли скалу, волей неведомых сил взмывшую в небо. На почти плоской вершине этой скалы росли несколько деревьев, сильно похожим на те, в рощу которых Рамати и угораздило упасть несколько часов назад. Однако вовсе не это притягивало сейчас взгляд космической странницы. Почти весь остров был усеян какими-то развалинами - похоже, давным-давно на этом месте был какой-то храм или алтарь. Шестиугольной формы сооружение, кое-где даже сохранились колонны. К вершине этого храма-алтаря вели аж две каменные лестницы, к одной из которых сейчас и направлялся самолёт. А в самом центре этих развалин и находился сияющий каким-то мистическим, невероятным светом изумруд. Его сияние освещало едва ли не весь остров не хуже сверхсовременного фонаря и придавало всему этому и без того странному вечеру ещё более загадочную обстановку и даже внушало некий трепет.
В ночи юркий самолёт двигался почти бесшумно, а, подлетев к острову совсем на близкое расстояние, и вовсе сбавил обороты двигателя. Сделано это было, видимо, за тем, чтобы неведомый охранник изумруда не всполошился и не прибежал на шум. В ночной тишине раздался еле слышимый скрежет - это самолёт выпустил шасси и стал медленно снижаться, чтобы сесть.
"Вот я и на месте, - подумала Рамати, потирая руки, отчего-то враз ставшие холодными. - Дороги назад нет, осталось только подготовиться." Предусмотрительно посадив чао на "приборную панель", странница снова повернулась назад, нащупала базуку и положила её к себе на колени. По правде говоря, со своим странным заданием ей хотелось покончить как можно быстрее и как можно быстрее убраться с этой планеты подальше. Посадив чао себе на плечо, странница снова посмотрела вперёд, на руины, бывшие буквально перед её носом, подняла глаза чуть вверх, на изумруд, уже почти не видимый её глазам - и тут неожиданно самолёт довольно резко ударился о землю. Шум двигателя моментально прекратился, а верхнее прозрачное лобовое стекло самолёта отъехало куда-то назад. В лицо Рамати тут же ударила волна ночного тёплого воздуха. Однако ощущение того, что что-то не так, её не покидало.Вроде бы, обычно при посадке должны быть несколько другие ощущения. Или же всё дело в том, что раньше она никогда не летала на самолётах?
Но ответ на вопрос нашёлся сам собой, лишь стоило Рамати, одной рукой держа базуку за рукоять, а другой - прижимая к себе чао, вылететь из самолёта. Полёт, даже такой, короткий, но с тяжёлой заряженной ракетницей в руках, так просто ей не дался - тяжёлое оружие тянуло её вниз, а внимание рассеивалось, сосредотачиваться на полёте было трудно. Но едва лишь ноги Рамати коснулись мягкой зелёной травы, как сзади раздался еле слышимый лязг металла и треск. От неожиданности Рамати вздрогнула и резко обернулась назад - и даже обомлела от увиденного. Её самолёт словно бы растворился в воздухе, на его месте сейчас не было ничего. И лишь примятая трава всё-так немо свидетельствовала о том, что летательный аппарат был тут ещё недавно.
"Где он?" - чуть ли не в панике подумала Рамати. Но тут она вспомнила слова Эггмана о том, что про самолёт она может забыть после прибытия на остров, свои странные ощущения после посадки - и мозаика в её голове словно бы сложилась в одну целую картину. Самолёт, который, похоже, был запрограммирован лишь на то, чтобы лететь в один конец, сел так, чтобы после того, как пилот его покинет, просто сорваться вниз с обрыва. И, похоже, "непрактично установленный" в хвосте самолёта двигатель всё-таки поставлен был туда не просто так. В нужный момент он сыграл роль груза. И сейчас у Рамати был только один путь - уничтожить изумруд и ждать, пока остров, лишённый своего явно не простого сокровища упадёт вниз - так, как и говорил ей Эггман. Вернуться назад она не могла - уж слишком длинный и непростой предстоял бы ей перелёт. Крылья её, и без того совершенно не натренированные, вряд ли бы его выдержали.