Взгляд бога

[no-way-behind]

Первая попытка в "Координаты..."
Итак, Модсли - инженер, создатель планет. Всего, что имеет, он добился сам, идя по головам всех - в том числе, и своих заказчиков. Но как так вышло, что он - единственный инженер? И что именно приключилось с остальными?

Это место напоминало настоящий рай индустрии, техники и невероятной мощи. То и дело вспыхивали и гасли искры - новоявленные электронные частицы. С лёгким шипением на свет рождались атомы самых разных веществ - от обычного, встречающегося повсеместно водорода до хрупкой, нестабильной антиматерии и раскалённых газов - основной составляющей всех звёзд. Где-то вдалеке мощные лучи будущих небесных светил на миг освещали породившие их устройства - хрупкие, сложные и в то же время внушающие трепет. Другие же машины создавали универсальные заготовки для атмосферы, физических законов и природных ресурсов - почвы, лесов, полей. Все эти механизмы тряслись, пищали, гудели, шипели, изрыгая клубы дыма, посвистывали и дребезжали, так что гул стоял просто невыносимый. Между сложными механизмами то и дело сновали рабочие с бесстрастными лицами, все как один облачённые в тёмно-серые робы. Все они, казалось, совершенно беспорядочно сновали между машин, периодически что-то подкручивая, поправляя, проверяя. Однако всё же одна вещь была общей в действиях каждого из них - никто не решался даже близко подойти к сердцу этого гигантского универсального завода.
Само это сердце было наглухо отгорожено железной дверью от любопытных взглядов и ненужных посещений. Представляло оно собой сложную конструкцию - множество толстых трубок с криогеном, четыре огромных, мощнейших энергоблока, не прекращающих свою работу ни на долю секунды, и, под самым потолком, - распределитель энергии, огромное устройство, напоминающее длинный стальной шип, весь пронизанный ярко-голубыми линиями и издающий низкий, размеренный гул. Прямо под этим шипом было небольшое пустое пространство - этакий зал совещаний. По крайней мере, в тот день оно использовалось именно по такому назначению.
- Я не спрашиваю, а требую, - перекрыл собой гул уверенный, но раздражённый голос. - Никаких передышек. Никаких ошибок. Никакого снижения темпа работы. Всё это должно быть исключено.
Невольно сглотнув слюну, управляющий с трудом поднял глаза на своего собеседника. Хоть он и знал его весьма давно, но так и не мог понять, как же всё-таки надо с ним общаться, чтобы не уходить после разговора, чувствуя себя виноватым, бесталанным и никчёмным. Что больше, он даже не понимал, что именно вызывает такие чувства. Выглядел его собеседник вполне себе заурядно - немолодой, даже старый, седой, высокий, неизменно одетый в кожаную куртку и джинсы, с цепким взглядом выцветших голубых глаз, глубокими морщинами, избороздившими всё лицо, и с вечно недовольно поджатыми губами. Говорил он всегда резко, но никто никогда не видел, чтобы он опускался до грубостей. Но в самой его манере общения, поведения, быть может, даже жестах было нечто такое, что сразу заставляло практически любого почувствовать себя никем. И, видимо, ощущал это не только управляющий - два ученика его собеседника, два молодых инженера, безмолвно стояли от него по обе стороны, боясь не то, что открыть рот - даже пошевелиться.
- Я... - понимаю, - выдавил он из себя. - И в то же время я не могу понять вашей тревоги, мистер Модсли. Мы работаем вместе много лет, и мы никогда вас не подводили. Обещаю, не подведём и в этот раз.
Ровно долю секунды Модсли стоял совершенно неподвижно, скрестив руки и смотря куда-то наверх. И, когда он заговорил, голос его звучал несколько отрешённо.
- Мы никогда не выполняли проектов такого масштаба. Поставить планету, соорудить звёздную систему вместе со светилами, планетами и прочими космическими телами - да. Но здесь всё по-другому. Наша задача - восстановить целый сектор космоса. А это, как вы понимаете, трансмутация, восстановление всей структуры космоса так, чтобы весь этот мир к чертям не провалился, и наша обычная рутина, конечно же. Контракт уже заключён и оплачен, так что работать начинаем сейчас же.
Выдав эту тираду, Модсли отвлёкся от созерцания потолка и посмотрел поочерёдно на двух своих помощников, которые при одном лишь его взгляде подались вперёд, явно не желая упустить ни слова из того, что он скажет:
- Вы остаётесь здесь и начинаете сбор ресурсов. Сколько и чего именно понадобится вы, полагаю, уже рассчитали. Я же отправляюсь в сам сектор и начну его расчистку. Как только закончите здесь, сразу ко мне.
Оба помощника, молодые люди, одетые в строгие деловые костюмы, коротко кивнули практически одновременно. Однако Модсли такой скупой ответ устроил вполне. Чуть прищурившись и даже не попрощавшись ни с ними, ни с управляющим, он тут же развернулся и быстрым шагом пошёл прочь. Времени терять он явно не собирался.
Молодые люди тем временем ждали, когда шаги старшего инженера затихнут. Судя по их нерешительным взглядам, таких проектов в одиночку они ещё не выполняли. Однако заминка их длилась недолго. Не прошло и полминуты, как один из них, бледный, темноволосый, с ярко-зелёными глазами, вздохнул и сделал еле заметный жест рукой, словно бы пытался что-то смахнуть. В тот же миг повсюду, прямо рядом с энергоблоками и вокруг распределителя появилось множество синих полупрозрачных таблиц, исписанных данными, графиками, макетами. Здесь имелись даже данные о разрушенных планетах, карта созвездий, все особенности их расположения, атмосферы и структуры.
- Здесь все расчёты, - добавил второй, на вид не старше своего напарника, светловолосый, с необычными фиолетовыми глазами и бывший ростом немного его пониже. - Правда, есть одно но.
Управляющий же тем временем машинально разглядывал расчёты, подготовленные младшими инженерами. Да, они проделали впечатляющую, кропотливую работу, не упустив ни единой мелочи. Внимательный взгляд опытного техника пока что не мог подметить ни одной неточности. Удовлетворённо хмыкнув, он спросил:
- Какое?
- Тут небольшая странность с КПД, - ответил первый инженер вместо своего напарника. - Мы делали расчёты на основе данных с этого комплекса, и тут кое-что не сходится. Наши темпы работы повлекут за собой просто огромную нагрузку едва ли не на шестьдесят процентов машин комплекса. Как видно здесь, - добавил он, ткнув куда-то вверх и влево, - справиться с ней они смогут, только если их КПД превысит сто процентов.
- А если говорить точнее, то только при КПД равном сто двадцать целых, шестнадцать тысячных процента, - уточнил второй инженер.
Оба задумчиво ещё раз осмотрели листы, явно стараясь либо найти ошибку в своих же вычислениях, либо понять каким-то ещё путём, как такое возможно. Однако управляющий прекрасно понимал: ошибки нет.
- Всё правильно, - небрежно подметил он. - Наша техника способна развивать КПД до ста пятидесяти процентов.
Явно гордясь тем, что он работает в таком уникальном комплексе, управляющий взглянул на инженеров не без доли самодовольства. Однако те не обратили на это внимания. На лицах обоих читалось невысказанное недоумение. Поняв, что он просто смутил их, впервые оказавшихся в комплексе заводов, построенных их же наставником, он поспешил уточнить:
- Мистер Модсли в своё время долго трудился, чтобы добиться такого эффекта. Всё тут сплошь его разработки. И именно благодаря некоторым его идеям мы и получили такой КПД почти на всех имеющихся у нас машинах.
Те же поначалу лишь снова переглянулись. Оба всецело доверяли своему наставнику, единственному на всю вселенную создателю планет, без ложных преувеличений, богу, который добился всего, чего имеет, долгим, тяжёлым трудом. Много лет назад выделив их двоих из массы всех, кто желал учиться у него мастерству инженера, он обучал своих учеников всему, что знал и умел сам. Какие бы вопросы у них касательно их ремесла ни появлялись, Модсли отвечал на них честно, открыто и подробно - когда считал, что его ученикам пора это узнать. И именно поэтому сейчас они не проявили любопытства. Придёт время - и он сам расскажет им про то, как именно работает его комплекс заводов и фабрик.
- Тогда приступим к делу, - подвёл черту под их короткой беседой темноволосый инженер.
Комплекс продолжал работать своим чередом, производя лучи, частицы, создавая совокупности физических законов. Ничто не изменилось в его работе на первый взгляд. Два молодых инженера, резко выделяющиеся среди одетых в серые робы рабочих, появлялись то тут, то там, то и дело сверяя показатели приборов с теми, что были записаны в их блокнотах и довольно кивая. Иногда они, правда, недовольно хмурились, глядя на работу, темп которой был ниже ими запланированного, и либо коротко отдавали указания и удалялись, либо поправляли что-то самостоятельно. Суматоха, царившая повсюду, при ближайшем рассмотрении была вполне упорядоченной. Однако ничто не выдавало того, что возможности всей имеющейся здесь техники превышают любые возможные в несколько раз.

Стихать эта суета началась лишь к вечеру. Усталые рабочие расходились по домам, ночная же смена ещё не прибыла. Приборы продолжали работать, но темп этой работы был куда ниже, чем днём - без рабочих инженеры побоялись его повышать.
Оба они решили воспользоваться небольшим отдыхом, выпавшим им, и, пользуясь тем, что пока что там нет никого, устроились в столовой, где обычно обедали рабочие. Несмотря на поздний час, спать никто из них не хотел, а вот проголодались они изрядно.
- Ну как тебе? - спросил темноволосый инженер своего напарника, отхлёбывая густой горячий кофе, только что сотворённый для него автоповаром. - Как по мне, так строить планеты интереснее, чем подбирать к ним части.
Однако тот его словно бы не слышал. Губы его еле заметно двигались, а глаза смотрели лишь в одну точку - словно бы он пытался что-то посчитать про себя. И когда он заговорил, голос его звучал с не свойственной ему хрипотцой и нервозностью.
- Слушай, Бруксайд, я, кажется, понял, откуда здесь такой КПД.
Склонив голову набок, Бруксайд отодвинул от себя недопитый кофе. Он ожидал какого угодно ответа, но не такого. Ровно на миг любопытство напарника показалось ему неуместным, но потом он невольно поймал себя на мысли о том, что ему тоже интересно узнать, что же такое сделал Модсли, чтобы добиться такой производительности.
- И откуда?
- Не знаю, ошибаюсь я или нет, но когда мы были у распределителя... в общем, я знал, что мы с управляющим были не одни. И... мистер Модсли ведь учил нас воздействовать на вселенную...
- Короче! - в нетерпении и не без доли раздражения выпалил Бруксайд. Он так и не мог понять, к чему клонит его напарник, и при чём тут воздействие на вселенную - одна из немногих вещей, проделывать которую могли лишь только боги - и те немногие, кого они решались этому обучить. Этакая возможность сминать её хрупкую, но неподатливую ткань как заблагорассудится и таким образом добиваться желаемого - управлять, наблюдать, строить. А второй инженер тем временем тяжело сглотнул и даже зачем-то отвёл глаза.
- Я решил посмотреть, сколько нас там было. Кроме нас троих и управляющего у распределителя было как минимум четырнадцать существ. Похоже, их здесь используют как батареи.
Закончив свою речь, светловолосый инженер посмотрел на своего собеседника, всеми силами стараясь скрыть свой страх. Его фиолетовые глаза, в самой глубине которых плескался страх, смешанный с надеждой, смотрели в чуть прищуренные тёмно-зелёные глаза Бруксайда. Он хранил в себе свои безрадостные домыслы только сутки, но в тот час ему казалось, будто бы он знал это едва ли не всю свою жизнь и только сейчас смог высказаться.
- Странно, - протянул Бруксайд не без доли недоверия. - Сам подумай, Орин, к чему бы мистеру Модсли использовать такой способ, когда он может построить всё без напрасных жертв?
- Не знаю, - со вздохом ответил Орин. - Но как-то я не верю в то, что я ошибся...
Бруксайд окинул его в ответ скептичным взглядом. Меньше всего сейчас Орин походил на того молодого инженера, с которым он с детства учился у Модсли и долгие годы работал бок о бок. Пугаться собственных мыслей, равно как и вообще строить такие теории, Орину не было свойственно никогда. И в то же время у самого Бруксайда имелись некоторые сомнения касательно работы фабрики. Вряд ли бы простым искажением любого физического закона можно бы было добиться такого КПД. Кроме того, Бруксайд, как без малого бог, обязательно бы подметил эти искажения. И им не сказали, что именно позволяет получить такой КПД - лишь упомянули, что это - некое изобретение Модсли. Значит, здесь точно должно быть что-то другое...
- Давай так, - сказал он, встав из-за стола и ещё раз посмотрев на Орина. - Возвращаемся в комплекс - всё равно уже пора - и там я посмотрю сам, прав ты был или нет.
Комплекс встретил обоих тихим гулом приборов, работающих не в полную силу, как днём, полумраком и пустотой. Ночная смена явно запаздывала. Выругавшись про себя на ленивых, непунктуальных рабочих и решив, что обязательно расскажет Модсли об этом инциденте, Орин спросил у Бруксайда делано спокойным тоном:
- Ну что?
Однако тот не отвечал. Лицо его было сосредоточено, губы поджаты, расфокусированный взгляд метался по сторонам, словно бы он пытался что-то высмотреть где-то вдалеке. За изнанкой этой реальности.
Мир расплывался перед глазами, очертания приборов слились в одно неразборчивое мутное пятно. Только тогда, когда делаешь это, понимаешь, откуда пошло выражение "ткань реальности" - когда искажаешь её, она действительно выглядит именно так. И, тем не менее, Бруксайд пока что не видел ничего, что могло бы натолкнуть его на мысль о правоте Орина. Ничто вокруг пока что не казалось подозрительным или не тем, как что выглядело в обычной жизни. Младший инженер прилагал все усилия, едва ли не выворачивая для себя мир наизнанку - и, в конце концов, его старания увенчались успехом.
Что-то судорожно шевелилось чуть поодаль от него. Заметив это движение, Бруксайд тут же развернулся - и, шокированный, чуть было не рухнул на пол. В одном из приборов, сейчас уже вполне различимых, отчётливо угадывались чьи-то измождённые очертания. Худое покрытое шрамами тело... одной конечности, кажется, нет... Что-то более отчётливое Бруксайд разобрать не смог, как ни пытался. Истинный облик того, кто бы перед ним ни был, оказался запрятан слишком глубоко за гранью реальности, и его навыков искажения мира пока что не хватало ни на то, чтобы увидеть его, ни, тем более на то, чтобы что-то предпринять, чтобы вытащить его оттуда.
Каким-то шестым чувством Бруксайд понимал, что он увидит, если осмотрится, и в то же время его голова сама, против его воли, медленно повернулась налево. Всеми силами он старался унять бившую его дрожь. Все устройства включали в своё строение людей - измученных, изувеченных, слабых, но каким-то невероятным образом всё ещё живых. Жуткая правда, скрытая глубоко за изнанкой реальности.
Но самое худшее ожидало Бруксайда потом, когда он решил прислушаться. Звуки изнанки реальности долетали сквозь него словно толщу воды, и он даже не мог понять, голоса это их или обрывки мыслей. Однако ему было важно совсем не это. То, что они говорили, напугало его гораздо больше.
- Скорее бы смерть...
- Это мучительно... вот бы убили...
- Я так больше не могу... устал... больно... убейте меня!
Чудовищно. Просто чудовищно, и этого никак не изменить. Бруксайду ничего не оставалось, кроме как закрыть глаза и попытаться избавить свой разум ото всех мыслей - и от тех, что позволяли ему искажать реальность, и от вызванных увиденным там. Бруксайд не мог заставить себя даже открыть глаза, пока крики "батарей" не утихли и не сменились привычным размеренным гулом приборов.
- Что с тобой? - испуганно спросил Орин.
Бруксайд тяжело дышал. Только сейчас он осознал, насколько же события этого долгого, трудного дня его утомили. Он даже не мог больше стоять на ногах - колени дрожали и подгибались. Он чувствовал, как по его лбу бежит холодный пот. Не заботясь о том, какую реакцию это может вызвать, он медленно опустился на пол рядом с одним из приборов и схватился за голову - воспоминания об увиденном не собирались так просто его оставлять.
- Запускай этот прибор на полную мощность, - выдохнул он, ощущая, с каким трудом ему даётся каждое слово. Язык отказывался ворочаться, в горле словно бы встал свинцовый ком. Однако молодой инженер старался не показывать своих ощущений.
Орин посмотрел на него ошарашенно. Он собирался уже было что-то спросить, но тут он увидел глаза Бруксайда - блестящие, огромные, совершенно безумные. Без слов догадавшись о том, что случилось, он быстро осмотрел прибор, на который и указал Бруксайд, запомнил его название и со всех ног побежал в рубку управления.
А Бруксайд тем временем так и продолжал сидеть, уткнувшись себе в колени и стараясь привести свои нервы в порядок. У него не было сил даже на то, чтобы отереть холодный пот, выступивший на лбу. Шквал эмоций сменился абсолютной пустотой - лишь крики, которые ему довелось услышать, по-прежнему изредка всплывали в его голове. Он даже не знал, сколько он просидел так - несколько секунд или несколько часов. Лишь оклик Орина заставил его вздрогнуть и поднять глаза.
- Всё готово, Бруксайд. Только зачем тебе это?
- Ты был прав, - со вздохом сказал Бруксайд, с огромным трудом поднимаясь на ноги. - Только здесь не только живые батареи. Сами машины - тоже...
Сложное чувство. С одной стороны, Бруксайду хотелось высказаться хоть кому-то об увиденном. С другой - он понимал, что просто не сможет выдавить из себя ни слова. Он стоял, зачем-то держась за свою шею, словно бы его что-то душило, и, хотя он всё ещё мелко дрожал, а глаза его смотрели несколько безумно, он, по крайней мере, мог стоять на ногах куда увереннее, чем ещё недавно.
- Что будем делать? - мрачно спросил его Орин.
Прежде чем ответить, Бруксайд посмотрел на включённый механизм, в котором сейчас ничего не выдавало его истинную сущность. Машина работала в полную силу, громко гудя и уверенно сепарируя элементарные частицы и отправляя их в накопитель. Впечатляющее зрелище.
"Если, конечно, не знать, что за ним стоит", - невесело подметил Бруксайд. Действия его были в этот раз быстрее его собственных мыслей. Уцепившись за грань реальности, он снова принялся сворачивать её ткань, сгибая её совершенно не в том направлении, в каком делал это раньше. Работа, ещё более тонкая, чем предыдущая, попытка сделать без тренировок то, что до этого не делал никогда - просто уничтожить всё живое в пределах одного ограниченного участка, как бы тщательно оно ни было скрыто.
До последнего Орин не понимал, что именно хочет сделать Бруксайд. Осознание пришло меньше чем через две минуты. Из-под сепаратора начала сочиться кровь - чёрная, маслянистая, но всё ещё со своим характерным ржавым запахом. Прибор затрясся - мелко, хаотично, совсем как живое существо, но работу продолжил. И затем, едва Орин успел понять, что произошло, как на весь комплекс раздался короткий, громкий, полный боли вскрик, казалось, разрывающий воздух. От неожиданности Орин даже отшатнулся назад, споткнулся, но, к своему счастью, на ногах устоял. Всё произошло так быстро, что ему невольно подумалось, а не показалось ли ему всё это. Но лужа чёрной крови, всё ещё текущей из-под сепаратора безмолвно свидетельствовала: нет, всё это не плод больного воображения.
Чувствуя, как его колотит дрожь, Орин посмотрел на индикаторы сепаратора, сухо отчитывающиеся о его работе, словно бы ничего не случилось. Прибор, несмотря на смерть одной из своих составляющих, продолжал работать. Однако КПД его в разы упал. Вместо ста одиннадцати процентов он теперь едва составлял восемьдесят. Результат, безусловно, впечатляющий, но уже не невероятный.
- Они сами просят смерти, - неожиданно глухо сказал Бруксайд, всё ещё держась за шею. - Нам их не вытащить, я сначала пытался... не знаю даже, как именно их... туда...
Говорить Бруксайду всё ещё было непросто, но он приложил все усилия, чтобы взять себя в руки после пережитого. Отпустив свою шею, потряся головой, словно желая избавиться от наваждения, он откашлялся и уже более уверенно продолжил:
- Я решил проверить, влияет ли их смерть на сами устройства, и как сильно. Видишь, они не ломаются, но КПД падает. Не знаю, что тут за связь, но я бы вот так, - кивнул он в сторону сепаратора, - поступил со всеми. Извини, но я привык работать с машинами, а не полутрупами в их облике.
Орин скептично поджал губы:
- Ты же сам сказал: КПД падает. Благородство - это хорошо, но я бы не хотел потом получить от мистера Модсли выговор за то, что мы перепортили все устройства из-за наших благих намерений и из-за этого не уложились в срок.
Он надеялся, что его доводы окажут своё воздействие. Без слов, ему самому было жутко от того, что он теперь знал, с чем, а, точнее, кем именно он вынужден работать, но всё же страх подвести Модсли и сорвать ему крупнейший и невероятно выгодный контракт был сильнее. Орин не собирался заставлять Бруксайда отказываться от идеи помочь несчастным навсегда - лишь подождать немного, хотя бы до окончания работ над сектором галактики. Сейчас его благородный порыв может сделать хуже всем - самому себе, Орину, Модсли, и, что важнее, этим несчастным. Однако Бруксайд был непреклонен.
- Работа и так идёт в хорошем темпе. Отсрочка, даже небольшая, не сделает погоды. Мы же специально просчитывали все варианты - даже самый худший, если комплекс встанет на несколько дней. В любом случае мы успеваем. Кроме того... - неожиданно снова запнулся он, - их тут много. Очень много. Возможно, даже все механизмы... такие. Для нас это ничто, но для них это много бы значило.
Орин мог лишь покачать головой в ответ на это. Безрассудный, крайне безрассудный поступок. Он уже было открыл рот, чтобы высказать Бруксайду всё, что думает о нём, как тот неожиданно резко шагнул вперёд:
- Неужели самому не неприятно? - коротко спросил он.
- Неприятно, - согласился Орин. - Но я всё же боюсь. Кто их так? Модсли? Помнишь, нам рассказывали, как он по ошибке превратил своего друга в детали от двигателя? Вдруг он узнает? Слушай, давай закончим с этим заказом и потом...
- Может, и Модсли, - вздохнул Бруксайд. - Мне всё равно.
Всем своим видом показывая, что разговор закончен, Бруксайд отвернулся и пошёл куда-то вглубь завода. Орин остался один наедине со своими не самыми радостными мыслями. Всё же Бруксайд был прав - они инженеры, а не пыточных дел мастера. И, как ни старался Орин настроить себя на то, что надо работать дальше, чтобы не подвести их наставника, он вспоминал то, что подметил сам, и безумные глаза Бруксайда, явно увидевшего куда того больше.
Кроме того, они с Бруксайдом столько пережили вместе. Учёба у Модсли, работа под его началом, первая совместно поставленная планета, первая созданная галактика. Нет. Всё же друг, в словах которого была своя правда, был для него дороже гневливого наставника.
Уже через несколько минут, Орин, тяжело дыша от быстрого бега, стоял перед Бруксайдом. Его всё ещё била крупная дрожь, глаза блестели не менее безумно, чем у самого Бруксайда где-то час назад, но в целом он выглядел просто испуганным, но не обезумевшим от страха. Окинув взглядом его фигуру, Бруксайд безмолвно поднял бровь, словно бы вопрошая его о чём-то. В ответ же Орин лишь кивнул и указал назад, на другой механизм, истекающий чёрной кровью.
Дороги назад больше не было в любом случае.

Сколько их здесь всего? Молодые инженеры могли лишь удивляться тому, с каким же беспощадным изяществом был построен комплекс. Всё взаимосвязано и в то же время автономно, всё способно работать несколько суток подряд, фактически всё без исключения включает в свою структуру живое существо. Орин и Бруксайд до сих пор не понимали, какая между этим может быть связь, но обоим было очевидно: именно это в совокупности с мастерством их наставника позволило достичь таких выдающихся темпов и результатов.
Как ни испугала их внезапно открывшаяся правда, прекращать собирать ресурсы для восстановления целого сектора галактики они не собирались. Бруксайд оказался прав: даже то, что они с Орином периодически уничтожали живые составляющие механизмов, на работу комплекса повлияло несильно. Оба даже порой задумывались, видит ли вообще кто-то кроме них то, что каждый день общий КПД комплекса падает на какие-то миллионные. По-прежнему они ходили от фабрики к фабрике, осматривая готовую продукцию, собирая её, а затем - бережно адаптируя её к транспортировке на далёкое расстояние и готовя различные компоненты к взаимодействию и будущему влиянию друг на друга.
И в то же время они продолжали пытаться решить проблему живых механизмов - если, конечно, избранный ими путь можно было назвать решением. Каждый вечер и каждое утро, когда одна смена уходила, а другая ещё не успевала прийти, младшие инженеры отправлялись в любой из входящих в комплекс завод и уничтожали там столько живых составляющих механизмов, сколько могли. Чаще всего больше трёх им убрать не удавалось - слишком сильно приходилось искажать реальность и слишком много времени и сил у них на это уходило.
Каждый раз с приходом смены рабочих Орин и Бруксайд ожидали, что те заподозрят неладное. Но время шло, и ничего такого не происходило. Рабочие продолжали заниматься своим трудом, сбор ресурсов медленно близился к завершению и, судя по всему, они и вовсе не замечали того, что в работе приборов что-то изменилось. Молча они продолжали работать на своих машинах, являющихся уже чисто механизмами, а не адским симбиозом техники и тщательно сокрытой органики.
Однако в то же время энтузиазм младших инженеров таял с каждым днём. То, что раньше казалось им вполне по силам, теперь напоминало борьбу с ветряными мельницами. Что такое - уничтожение живых составляющих трёх машин на фоне того, что в комплексе их - миллиарды? Утомительная, почти бесплодная, неблагодарная и очень тяжёлая работа - и морально, и физически. Всё чаще Орин ловил себя на мысли о том, что ему надо было настоять на своём и убедить Бруксайда не делать ничего хотя бы не то что до восстановления сектора - до окончания сбора ресурсов. Однако теперь он был вынужден с огромной неохотой признать перед самим собой: теперь он не сможет заставить себя сделать совершенно ничего. Ни отговорить Бруксайда, ни связаться с Модсли и узнать у него, что именно за чертовщина здесь творится, ни посоветоваться с управляющим комплекса, каждое утро верно предоставляющим им с Бруксайдом отчёт о проделанной работе и молча забирающим у них составленный ими же план на новый день, ни даже просто перестать лишать живую технику жизни с присущей любому инженеру планомерностью и дотошностью. Он просто боялся всех их - начиная от своего наставника и заканчивая увиденным за изнанкой этой реальности. Всё сильнее происходящее напоминало Орину трясину, выхода из которой просто не существует. Впервые в жизни младший инженер не знал, что ему делать. И все попытки найти иной путь кроме того, чтобы покориться судьбе и по-прежнему каждое утро и вечер уничтожать хоть часть живой составляющей всей техники на пару с Бруксайдом не приводили ни к чему.
Не менее безрадостным происходящее казалось и Бруксайду. Только спустя несколько дней он начал осознавать всё, что наделал. Мало того, что они с Орином регулярно портили технику принадлежащую не им, а Модсли, так ещё, что более, они убили уже изрядное количество живых существ. Да, они сами молили об этом. Но теперь Бруксайд не был уверен в том, что они вообще имели право лишать жизни кого бы то ни было. Не желая быть садистами, молодые инженеры невольно стали палачами. Сомнительная альтернатива.
Много раз они пытались выговориться друг перед другом, желая найти выход из возникшей ситуации вместе, но всякий раз попытки эти не приводили ни к чему. Ни Орин, ни Бруксайд не могли найти подходящих слов и пересилить себя. Они говорили о чём угодно, кроме того, что действительно тревожило обоих. Пока не выяснилось ещё кое-что. Долгое время оба совершенно не думали о том, кого именно используют в качестве приборов. Пока однажды Бруксайд не вгляделся в лицо одного из этих несчастных повнимательнее. У одного из устройств было лицо молодого человека, который когда-то учился вместе с Орином и Бруксайдом у Модсли мастерству инженера. Приятный молодой человек, отзывчивый. Однако инженер из него вышел бы вряд ли, и это понимали все. Трудолюбия ему определённо не хватало. Когда он исчез, Орин и Бруксайд, единственные, кого Модсли выделил из всех, кто желал с ним учиться, не удивились, полагая, что он просто вернулся домой. И вот теперь они нашли его здесь - постаревшего, искалеченного, так и не увидевшего тех, с кем он много лет провёл бок о бок.

С каждым днём комплекс кажется всё более неуютным и зловещим. Словно бы те, кто был там из-за чьей-то злой прихоти заперт в виде устройств, не желали терпеть рядом никого постороннего. А, может, пытались так уберечь других от своей участи - через страх.
Подумав об этом, Бруксайд поморщился и невольно отдёрнул руку от одного из приборов. Жив ли он, или они с Орином убили его когда-то раньше? Он не мог сказать даже этого. Усталость и нервное напряжение брали своё. Долгие полубессонные ночи не давали ему воздействовать на реальность в полную силу. Одно не могло не радовать - сбор ресурсов был завершён, и уже завтра они с Орином должны были присоединиться к Модсли.
Орин, стоявший неподалёку, явно ни о чём таком не думал. Взгляд его был серьёзен, но в то же время его глаза не смотрели никуда - как почти всегда бывает, когда искажаешь реальность. В отличие от Бруксайда, у него на это явно остались и желание, и силы. Однако уже буквально через минуту он зажмурился, потряс головой, словно желая избавиться от наваждения и зачем-то схватился за голову, словно бы она у него резко заболела:
- Не выходит, - со вздохом сказал он. - Мне как будто что-то мешает.
- Мешает? - переспросил Бруксайд с недоверием.
Орин прекрасно понимал, почему его напарник ему не поверил. Однако объяснить, как именно такое случилось, он тоже не мог. Всё это было и за гранью его понимания.
- Не знаю. Честно. Но всякий раз меня что-то как будто выталкивает назад, точнее не могу объяснить.
Всеми силами Бруксайд старался не показывать охватившую его тревогу. Хотелось бы, конечно, верить в то, что это приключилось с Орином только из-за усталости. Но что если пытаясь вот так помочь тем несчастным, не жалея себя, они просто начали терять с таким трудом приобретённые навыки? Или, что хуже, их кто-то заметил? Но кто? И как именно? Ведь кроме них никто во всём комплексе воздействовать на реальность не мог, равно как и не мог распознать всех этих воздействий.
- Странно, - хмыкнул Бруксайд, подводя черту под своими размышлениями и пытаясь так заставить себя успокоиться. - Пожалуй, надо кое-что проверить...
Уставшему разуму искажать реальность было намного тяжелее. Её неподатливая ткань так и норовила выскользнуть каждый раз, мутные пятна перед глазами не складывались пока что ни в один целостный образ. Даже звуки, и те не доносились до ушей инженера. Всё было по-странному, непривычно тихо.
"Что-то точно не так", - подумал Бруксайд, с трудом заметив в этой тишине один-единственный, еле ощутимый разум живого механизма. Ещё меньше суток назад это у него не требовало таких невероятных усилий. Однако размышлять времени не было - реальность могла ускользнуть из-под его контроля в любой момент. Удерживая её всеми силами, Бруксайд попытался сделать то, что за всё время пребывания в комплексе стало для него рутиной - свернуть реальность так, чтобы всё живое, находящееся в определённой его части, умерло.
Однако не тут-то было! Нечто совершенно непонятное, но мощное выскользнуло из глубин реальности, Бруксайду пока что неподвластных, и со всей силы словно бы вырвало эту хрупкую ткань из его рук. Всё произошло так быстро, что Бруксайд даже не успел понять, что именно это было. В тот же миг в глазах резко потемнело, левый висок пронзила боль. А затем он словно через толщу воды ощутил, как его кто-то цепко держит за руку, а издалека донёсся знакомый голос:
- ... какого чёрта!
- Мы... не знали... думали... - ответил ему кто-то ещё.
Бруксайд потряс головой, желая вновь обрести контроль над своими чувствами. Голова немилосердно разрывалась, тусклый свет в коридорах комплекса казался ему теперь тошнотворно ярким. Холодно. А прямо перед ним стоит Орин, бледный как полотно.
- Ты прав, - сказал он, подозревая, что Орина напугало лишь его состояние. - Не знаю, что это, но оно просто не даёт искажать реальность. Может быть, нам стоит...
- ... рассказать мне честно, зачем вы решили портить мне технику? - раздался раздражённый голос сзади.
От одного его звука Орин вздрогнул, а лицо его исказилось в гримасе страха ещё сильнее. А Бруксайд только сейчас понял одну простую вещь: кто-то всё ещё держит его за локоть мёртвой хваткой, и это явно был не Орин.
"Нет..." - только и смог подумать младший инженер, медленно оборачиваясь и чувствуя настоящую обречённость. Он прекрасно догадывался, кого именно он увидит. Так и оказалось. Позади него, крепко держа его за руку, словно боясь, что он убежит, стоял мистер Модсли, явно разозлённый до предела.
- Как вы здесь оказались? - глупо спросил Бруксайд.
Модсли в ответ лишь недовольно поджал губы:
- Рабочие каждый день высылают мне отчёты, - небрежно бросил он. - И я сразу заметил, что КПД комплекса падает. Сначала я, правда, решил, что это обычные сбои и велел им разобраться самим, но когда они сказали, что техника в общем и целом работает без перебоев, я понял, что тут что-то нечисто. Когда я осмотрел комплекс, я понял, что действуют с другой грани реальности. А тут, кроме вас, на реальность воздействовать никто не может. Оставалось только вас непосредственно за этим застать.
Выслушав это, Орин и Бруксайд затравленно переглянулись. Всё окончено. Всё случилось именно так, как они и боялись. А Модсли тем временем отпустил Бруксайда и отошёл чуть в сторону, не сводя со своих помощников пристального взгляда:
- Итак, почему же вы решили портить мне технику? - повторил он свой вопрос.
Оба младших инженера молчали. Модсли продолжал пристально смотреть на них, но в его взгляде уже отчётливо читалось нежелание ждать. Заметив это, Орин тяжело вздохнул. Терять им с Бруксайдом всё равно больше нечего. Значит, можно хотя бы попытаться узнать правду.
- А зачем вы делаете из людей приборы?
Выпалив это, Орин замолчал и невольно опустил голову. Не понаслышке он знал о гневливости Модсли, и потому ожидал, что его наставник сейчас просто наорёт на него, отказавшись отвечать. А затем... лучше даже и не думать.
Однако Орин ошибся. Подождав некоторое время, старший инженер неожиданно склонил голову набок и усмехнулся:
- Благородство, значит! Ну что же, может, вам и стоило сначала узнать, на чём именно и как работают мои фабрики.
Ожидавшие от своего наставника какой угодно реакции, кроме этой, Орин и Бруксайд замерли на месте, смотря на него с искренним удивлением - но уже не страхом. А сам Модсли тем временем поправил свою кожаную куртку и продолжил:
- Когда я строил этот комплекс, передо мной встали две огромные проблемы - нехватка энергии и низкий КПД. Никакой известный источник энергии не решил бы мою проблему - комплекс огромен и работает в бешеном темпе - как мне и необходимо. В придачу к нему пришлось бы строить энергостанцию, и не одну, и то этого бы не хватило. Она просто расходовалась бы быстрее, чем мне нужно. Из этой проблемы отчасти вытекает вторая - моим темпам работы соответствует КПД равный ста процентам, а то и выше. Любое значение ниже, даже незначительно, - и темп теряется. А, значит, теряются и мои деньги, больше времени на каждый проект, меньше клиентов.
В ответ на эту речь Орин и Бруксайд согласно кивнули. Масштаб этих проблем они представляли прекрасно, вот только пока что им не было очевидно, какая связь между этим и живыми механизмами.
- Я пытался справиться с этими проблемами как мог, - продолжал объяснять не подозревающий об их мыслях Модсли. - И почему-то всякий раз у меня выходил высокий КПД при низком качестве и огромных энергозатратах. Стоило мне всё рассчитать и поставить источники энергии помощнее - как весь комплекс то и дело грозил взлететь на воздух. Искажать же пространство всякий раз так, чтобы этого не произошло, я тоже не желал. Я знал, что должно быть другое решение.
И нашёл я это решение внезапно. В те годы я был далеко не единственным инженером. Кроме меня существовало множество их, каждый со своей техникой работы, расценками и учениками, иногда даже целой школой. Так вышло, что примерно в то же время один из них обанкротился - признаюсь, доля моей вины в этом всё же существовала. После того, как это случилось, он отправился к другим инженерам, прося у них работу. Какую угодно - лишь бы в сфере строительства планет. Когда же три инженера подряд не пожелали иметь с ним дела, он пришёл с той же просьбой ко мне. И именно тогда я понял: вот оно, решение.
- И вы решили... - рискнул перебить его Бруксайд, но вовремя оборвал себя на полуслове. Однако Модсли совсем не собирался злиться на своего ученика.
- Да. Тогда, лишь услышав его просьбу, я невольно натолкнул себя на идею: вот он, бесконечный источник энергии и устройство с так необходимым мне КПД в несколько раз выше нормы, - разумная жизнь. Видите ли, мальчики, жизнь обладает двумя важными факторами - полной самоотдачей и способностью приспособиться ко всему. Поистине неиссякаемый источник энергии, да ещё и обладающий КПД, превышающий КПД любой, даже самой совершенной машины. Ограничены лишь возможности имеющегося у этой жизни организма, но для меня это не было проблемой. Своему заклятому приятелю я создал хорошую оболочку, при грамотном обращении минимум оборот галактики протянет. Поняв это, я не стал останавливаться на достигнутом. Я приложил все силы к тому, чтобы остальные инженеры разорились. Им и их ученикам ничего не оставалось, кроме как прийти ко мне - если, конечно, они хотели продолжать работать в этой сфере деятельности. Если же нет - я их не заставлял и ни в коем разе не преследовал.
Сказав последнее, Модсли многозначительно посмотрел поочерёдно на Орина с Бруксайдом, дав им без слов понять, что именно он имел в виду. А затем протянул несколько отрешённо:
- Да, не отрицаю, они теперь молят о смерти. Но это проблема не моего жестокого с ними обращения, а их слабости. Всех их было легко разорить исключительно по одной причине - они были ленивы и жалостливы, жалели и своих клиентов, и себя любимых. Кроме того, им до сих пор не понятна одна простая истина: если ты работаешь и действительно считаешь, что эта работа - для тебя, будь готов к полной самоотдаче. Твоя профессия - это не что-то тебе навязанное и никогда не должна таковой являться. Это - часть тебя, и молить о смерти только из-за того, что это почему-то не соответствует твоим представлениям, по крайней мере, малодушно. У них был выбор: уйти или остаться. Они все его сделали. А вы, убивая их, не только вредили всему комплексу, но и им самим, потакая их слабостям. Необоснованным, между прочим, - вся моя техника получает очень достойное обслуживание.
Младшие инженеры даже не знали, что сказать. Вся ситуация предстала перед ними в ином свете, но всё равно она казалась невероятно мерзкой и даже тошнотворной. Минуты две Орин и Бруксайд просто смотрели на Модсли, не в силах произнести что бы то ни было. Да и нужно ли было что-то говорить, или было бы лучше просто забыть и этот разговор, и сам комплекс как дурной сон?
- Но... тут же не только они, но и ваши бывшие ученики. Мы видели... - выдавил из себя Бруксайд.
- Верно, - согласился Модсли. - Только поверьте, Бруксайд, я и их сюда силой не загонял. Просто когда я понял, что из всех, кто желал учиться у меня, инженеры могут выйти лишь из вас двоих, я велел остальным убираться по домам. Естественно, многие не хотели расставаться со своей мечтой. Они умоляли меня оставить их. В качестве кого угодно - лишь бы оставить.
Выдав это, Модсли сделал ещё одну многозначительную паузу. Дальше продолжать разговор он не хотел сам. Не просто так он так долго не хотел говорить своим ученикам правду о комплексе - знал, какие чувства вызовут у них знания о живых батареях и не только. Одно дело когда к использованию таких ресурсов ты пришёл сам. Другое - когда кто-то другой фактически силой открыл тебе глаза на их наличие и необходимость.
Однако долго предаваться праздным мыслям Модсли не собирался. Слишком много из-за альтруизма младших инженеров было упущено времени. Сложив руки на груди и поджав губы, он коротко бросил:
- Хватит болтовни. Заканчивайте сбор, если нужно, и отправляемся.

Ещё недавно полностью пустая, а ещё раньше - разрушенная, усеянная обломками планет и хаотичными скоплениями газов, оставшихся от звёзд, теперь часть космоса поражала своим оживлением. То и дело потоки раскалённых газов сплетались друг с другом, создавая звёзды, множество светил сияли всеми возможными и самыми невероятными цветами, а центры гравитации, тесно связанные с ними, наслаивали вокруг себя часть планеты за частью. Работа поистине тонкая, дорогая, поражающая своим масштабом и кропотливостью. Даже вечно недовольный и то и дело заставляющий своих учеников переделывать всё не раз и не два Модсли в этот раз оказался скупым на замечания.
А те тем временем тихо выполняли свою работу, не ощущая ни радости, ни разочарования - ничего. Только усталость и нечто вроде облегчения из-за того, что теперь они наконец-то были далеко от зловещего комплекса. Равно как они немного радовались решению Модсли условно разделить повреждённый сектор на три части, чтобы каждый работал в своей. Таким образом, контакты инженеров друг с другом были сведены к минимуму - они виделись лишь тогда, когда запланированный на местные сутки объём работ был выполнен, и Модсли осматривал плоды трудов своих учеников.
Однако в тот день Бруксайда не радовало даже это. Всеми силами он старался успокоить себя, убедить, что у него всё получится, но особым успехом его попытки себя успокоить не увенчались. Слишком тяжёлой ему казалась грядущая работа. Да, он умел многое, но до этого дня чёрную дыру ему не приходилось создавать никогда.
Закрыв на миг глаза, чтобы лучше сосредоточиться, он положил обе руки на приборную панель перед собой и нажал нужную последовательность кнопок, приводя строительную технику в готовность. Затем, когда он убедился, что всё работает исправно, он на миг отвёл глаза от панели и начал искажать реальность, так, чтобы за её грань могла проникнуть и техника - генераторы, маршрутизаторы, промежуточные стыковочные звенья. Быстро окинув приборы взглядом, дабы убедиться, что всё работает правильно, Бруксайд нажал ещё на две кнопки и уверенным движением опустил небольшой рубильник. Послушная его командам, техника начала осторожно вплетать в ткань космоса частицы антиматерии - более точно описать этот процесс было вряд ли возможно. Расположение каждой из них было просчитано с невероятной тщательностью - одно неверное действие могло привести к катастрофическим последствиям. Прослойка, чтобы у антиматерии ненароком не возникло контакта с обычной, присоединение частицы к частице, медленное, осторожное. Искажение космоса так, чтобы это действительно была чёрная дыра, а не просто сгусток антиматерии. Бруксайд даже боялся отвести от космоса глаза, чтобы ненароком не испортить всё своим же собственным страхом.
Реальность, которую он вынужден был удерживать, дабы дать машинам возможность работать с ней, то и дело норовила выскользнуть из его хватки, но пока что Бруксайд всецело ситуацию контролировал. Но с каждой секундой он чувствовал, что удерживать её ему становится всё тяжелее - сказалась усталость и напряжение последних дней. Боясь потерять контроль над ситуацией, он пытался закончить с созданием чёрной дыры как можно быстрее. Нервным взглядом Бруксайд смотрел на машины, которые, как ему казалось, делают всё издевательски медленно. В какой-то момент он даже невольно подумал, что своими собственными усилиями, без помощи техники, он справился бы с работой куда быстрее и ничуть не хуже. Однако не успел он на ней сосредоточиться, как произошло непредвиденное.
Меньше чем за долю секунды недостроенная чёрная дыра выросла в два раза, вспыхнув ярко-голубым светом. Быстрее, чем Брксайд успел что-либо предпринять, она, мерцая и словно бы вращаясь вокруг своей оси, поглотила и строившую её технику, и несколько неудачно оказавшихся поблизости устройств, связанных с другими космическими объектами. Холодея от страха, Бруксайд еле сдержался от того, чтобы отшатнуться назад, и уставился на чёрную дыру. В отчаянии он принялся нажимать на все кнопки на приборной панели, надеясь, что хоть один из приборов уцелел, но никакого эффекта это не возымело. С каждой секундой чёрная дыра разрасталась, засасывая в себя всё, что оказалось поблизости. Всё более отчётливо Бруксайд ощущал, как контроль над реальностью у него ускользает, и он не может сделать ничего, чтобы вновь его обрести.
В отчаянии он хватался за все грани реальности, надеясь уцепиться хотя бы за что-то, что может ему помочь. Но всё было тщетно. Вышедшая из-под контроля реальность давала ему возможность лишь ухватиться за неё - но никак не исказить. Всё, что происходило, теперь находилось вне пределов его власти. Сотворённая им же чёрная дыра разрасталась бешеными темпами, поглощая все ближайшие к ней звёзды и уже подбираясь к планетам. И все попытки даже хотя бы разрушить её, чтобы положить этому конец и начать её создание сначала, приводили лишь к ещё большему осознанию собственного бессилия в этой ситуации. Антиматерия, из которой она была сотворена, расползалась по почти что отстроенному сектору галактики словно яд.
- Мистер Модсли! - испуганно взвизгнул Бруксайд, понимая, что помощи ему ждать неоткуда. Контроль над ситуацией утерян полностью. Бригада рабочих, бывшая с ним, такие же исполнительные, незаметные и молчаливые люди, как и работники комплекса, лишь только ситуация начала выходить из-под контроля, бросились врассыпную. Видимо, знали не понаслышке, чем это может быть чревато.
Каждая попытка ухватиться за реальность теперь отдавалась в голове чудовищной болью. Чёрная дыра разрасталась, разрушая светила, планеты и звёзды, повреждая даже сам космос вокруг себя. С каждой секундой мощь её росла поистине чудовищными темпами. С поразившей его самого холодностью Бруксайд подумал: уже скоро этот сгусток антиматерии доберётся и до него и просто разорвёт его в клочья.
Однако быстрее, чем он успел испугаться собственной же догадки, чёрная дыра резко застыла, словно бы кто-то остановил время. С трудом держась на ногах и чувствуя, как головная боль с каждой секундой отступает, Бруксайд осмотрелся.Чёрная дыра застыла на месте, и пока что опасности она точно не представляла. Рабочие по-прежнему стояли чуть поодаль, так и не решаясь подойти. А рядом с ними стоял Модсли - с расфокусированным взглядом и мрачный как туча.
Быстрее, чем Бруксайд успел что-либо предпринять, Модсли кинулся к приборной панели, резко оттолкнув от неё своего ученика. Не теряя ни доли секунды, он быстро нажал на несколько кнопок одновременно и дёрнул на себя один из дальних рычагов. Было видно, что удерживать чёрную дыру ему невероятно тяжело - взгляд его расфокусированных глаз метался из стороны в сторону, а плотно сжатые губы еле заметно тряслись. Он нажимал на кнопку за кнопкой, переключатель за переключателем, останавливая все ведущиеся поблизости работы и сгоняя уцелевшую технику к месту катастрофы. Покуда Модсли удерживал чёрную дыру под своим контролем, угрозы она не представляла, но он не знал, сколько ещё он сможет её удерживать. Медлить нельзя было ни секунды. Резко опустив вниз два рычага одновременно, Модсли принялся набирать какую-то комбинацию из кнопок - совершенно хаотичную на первый взгляд. А техника тем временем разместилась ровно по периметру застывшей чёрной дыры и принялась за работу. Развернули специальное отгораживающее поле генераторы, сепараторы принялись отделять антиматерию от обычной, а специальные контейнеры с маршрутизаторами - по тончайшим ярко-белым туннелям засасывать антиматерию внутрь самих себя. За действиями своего наставника и работой техники Бруксайд следил как заворожённый.
Опытному инженеру убрать чёрную дыру, пусть и вышедшую из-под контроля, труда не составило. Куда больше отрицательных эмоций у него вызвало другое. Дождавшись, пока от чёрной дыры останутся лишь отдельные частицы антиматерии, которые теперь не могли ни разрушить что бы то ни было, ни даже собраться в новую чёрную дыру, он внимательно посмотрел на Бруксайда.
Никогда до этого Бруксайд не видел у Модсли такого взгляда. Желай инженер уничтожить этим взглядом своего помощника, тот бы моментально свалился замертво. Лёгкое облегчение от того, что его всё-таки спасли, сменилось новой волной страха. Только теперь он начал осознавать, что именно наделал - из-за его оплошности только что отстроенная часть этого сектора космоса снова была уничтожена. Он боялся даже представлять себе масштаб этих разрушений. Сотни звёзд, чуть ли не десяток планет, по меньшей мере два светила, не говоря уже о строительной технике... Всю гигантскую работу, которую он сам же проделал, теперь надо было начинать с нуля.
- С-спасибо, мистер М-модсли, - выдавил из себя Бруксайд, чувствуя, как по его лбу градом катится холодный пот.
Модсли никак не отреагировал на эту благодарность. Отведя глаза от своего ученика, он принялся осматривать то, что осталось от сектора галактики. Чем дольше он смотрел, тем сильнее он хмурился, осознавая весь масштаб разрушений.
- Бруксайд, - с деланным равнодушием сказал он, - я же всегда говорил вам, что лучше не браться за то, что не умеете, чем попытаться и в итоге испортить всё.
Бруксайд затравленно молчал, отведя взгляд. Больше всего на свете ему хотелось просто убежать со всех ног куда подальше - настолько ему было одновременно страшно и стыдно. А Модсли, явно не особо заботясь о состоянии своего ученика, продолжал:
- Если уж вы решили поставить чёрную дыру, вам нужно было сначала попрактиковаться. Или обратиться ко мне, чтобы я показал, как это делается. Особенно когда узнали, что она по плану именно в вашем секторе. Стройплощадка - не ваш тренировочный полигон, Бруксайд. И я думал, что вы это понимаете.
- Я... понимаю, - с трудом подняв глаза, ответил Бруксайд. - Я просто... не знал...
- Не знал! - презрительно выплюнул Модсли.
Бруксайд стоял и молчал, не в силах не то, что что-то сказать - даже понять, стоит ли вообще говорить что бы то ни было. Он чувствовал себя так, словно бы подписал себе смертный приговор. Всё, что он мог, - это затравленно смотреть на Модсли, буравящего его немигающим взглядом и надеяться, что тот его простит.
- Вы представляете, какие это затраты? - неожиданно сказал Модсли. - Почти что всё, что вы строили тут за последние месяцы, придётся отстраивать заново. Это деньги. Это ресурсы. Это время. И всё из-за вашей самоуверенности, Бруксайд.
- Извините... - робко попытался вставить младший инженер. Но Модсли от него лишь отмахнулся:
- В первый раз, когда вы стали портить мне технику в комплексе, я вас простил. Третьей попытки я вам давать не собираюсь.
- Но... почему? Пожалуйста, мистер Модсли, я всё сделаю... сам создам... бесплатно, мне ничего не нужно...
- Дело не в том, что вы сделали, - поморщился Модсли, - а в том, из-за чего это произошло. К тому же, вам стоило бы запомнить, что работать бесплатно, как бы вы ни ошиблись в процессе работы, нельзя. Это всё равно труд. А любой труд должен быть оплачен.
Модсли снова замолчал, глядя прямо в глаза Бруксайду. А тот лишь молчал, прижимая зачем-то руки к груди. Теперь он окончательно убедился: лучше ему всё же молчать - и без того сморозил много глупостей, усугубив своё и без того незавидное положение. Прав был Модсли, когда иногда в сердцах называл его идиотом...
- Нам с вами придётся расстаться, Бруксайд, - неожиданно нарушил Модсли молчание. - Дальнейшего смысла в работе с вами я не вижу.
Пульсирующая головная боль от этих слов пронзила висок Бруксайда словно раскалённый штырь. Воздух неожиданно стал липким и вязким, а всё тело как будто налилось свинцом. Бруксайд просто не ожидал таких слов от своего наставника. Мысли путались, то и дело цепко схватывая разум, чтобы потом тут же исчезнуть. Он чувствовал себя вещью - отслужившей своё и потому выброшенной.
- Почему? - только и смог спросить младший инженер.
- Потому что один из основных показателей того, пошла ли вам впрок учёба или нет, - поведение в чрезвычайных ситуациях, - пояснил Модсли. - Несмотря на все проведённые со мной годы, вы по-прежнему не в состоянии ни исправлять свои ошибки, ни даже грамотно их совершать. Вы не можете даже находить из таких ситуаций выход. Первая реакция - либо звать на помощь, либо пытаться в спешке исправить всё в ущерб себе. Много раз я упоминал, что такой подход неверен в корне. Вы не инженер, Бруксайд. Хотя вашей вины тут нет.
Каждое слово, сказанное старшим инженером, звучало для Бруксайда как удар погребального колокола. Этого не может быть, просто не может! Неужели мистер Модсли и вправду сможет его выгнать? Сознание отказывалось это признавать. Бруксайд уже просто не мог представить себе жизнь без работы инженером, как и не мог представить самого себя кем-либо другим. Крупная дрожь била его тело, с надеждой смотрел он в глаза своего учителя, надеясь увидеть там хоть какой-то намёк на то, что для него ещё не всё потеряно. Но нет. Холодные светло-голубые глаза мистера Модсли смотрели на него совершенно бесстрастно.
- Если вам всё понятно, - холодно продолжил Модсли, - я отправлю вас на вашу родную планету.
Едва лишь он это сказал, как реальность начала сжиматься, на ткани реальности отчётливо ощутилась рябь. Чудом уцелевшие звёзды начали гаснуть. И едва лишь это началось, как Бруксайд даже вздрогнул, стряхнув с себя оцепенение. Только сейчас он полностью начал осознавать то, что произошло.
- Нет! - неожиданно для самого себя выпалил Бруксайд, кинувшись вперёд и схватив Модсли за рукав. - Мистер Модсли, умоляю, простите меня! Я исправлюсь, я смогу измениться, обещаю! Я сделаю всё, что вы скажете, только, прошу, не выгоняйте меня!
В лице мистера Модсли ничего не дрогнуло. Даже не стряхивая с себя руку Бруксайда, он задумчиво протянул:
- Есть у меня, в принципе, одна должность для вас на примете, правда, не непосредственно со мной, а в моём комплексе. Работа, скажу вам прямо, тяжёлая, особых перспектив повышения не предвидится, учиться со мной снова вы точно не будете. Зато вы по-прежнему останетесь работать в сфере строительства планет. Вас это устраивает?
- Абсолютно! - с энтузиазмом затряс Бруксайд головой.
В тот момент он совершенно не верил словам своего наставника о том, что больше он не будет его учеником никогда. Он просто не верил в это. Кем бы ни направил его работать Модсли, он был уверен, что проявит себя. Покажет, на что способен по-настоящему. И сможет доказать, что всё же из него выйдет первоклассный инженер. Бруксайду было наплевать даже на то, что ему снова придётся работать с живыми механизмами - что угодно, лишь бы не лишиться того, что за все эти годы стало едва ли не всей его жизнью.
На лице Модсли появилась тёплая, почти что отеческая улыбка, но взгляд его остался прежним - пронзительным и холодным. Никогда доселе не видевший таких эмоций у своего наставника, Бруксайд невольно отшатнулся назад, отпустив его рукав - настолько непривычно ему было видеть своего наставника таким. Уцелевшие звёзды вспыхнули нестерпимо ярко, а расстояние между ними сократилось в разы. Под ногами теперь был не изгиб реальности, создававший этакое подобие смотровой площадки, а металлический пол - потемневший и холодный. Воздух стал холодным, но странно тяжёлым и отчего-то пахнущим металлом. Очертания всего вокруг вдруг стали расплываться. Удивлённый неожиданной переменой во всём, Бруксайд хотел было шагнуть назад, но собственное тело отказалось ему повиноваться.
- Я же говорил: остаться решают многие, - неожиданно отчётливо услышал младший инженер совсем рядом голос Модсли. Но ни задуматься о том, что он имел в виду, ни даже ощутить хоть каплю недоумения он не успел. Невесть откуда взявшаяся тьма резко заволокла собой всё вокруг, а за светом исчезла и возможность воспринимать реальность.

... Пробуждение оказалось из разряда мучительных. Тело отказывалось подчиняться и казалось каменно-тяжёлым, перед глазами была кромешная темнота, в ушах стоял шум, не похожий ни на что из того, что Бруксайду доводилось слышать ранее. Он не понимал, что случилось, не понимал, где находится, и это действовало ему на нервы. Однако мириться с этим фактом он не собирался.
Сосредоточившись, младший инженер попытался открыть глаза, чтобы хотя бы понять, где он. Но почему-то собственные веки отказывались ему повиноваться. Словно у него их теперь не было вообще. Выругавшись про себя, он попытался протереть глаза или хотя бы ощупать свою голову - но тут он понял, что не может и поднять свою руку. Точнее, всё казалось так, словно ему и поднимать-то было нечего.
Несколько удивившись, Бруксайд решил немного полежать, не двигаясь, решив, что, может быть, это поможет ему понять, что с ним стряслось. Он не чувствовал ни своего тела, ни голода, ни боли, ни холода, ни жары. Совершенно ничего, кроме лёгкой усталости. Словно бы его забросило в пустоту. Всё, что он теперь мог, - это мыслить. И, кажется, немного искажать реальность.
От осознания последнего Бруксайд даже немного воспрянул духом. Если заглянуть за ткань реальности, быть может, удастся понять, что произошло, и где он очутился. И, самое главное, как отсюда выбраться. Что-то явно пошло не так, и он оказался не там, где ему следовало бы быть. Где - не столь важно, куда важнее - как отсюда выбраться. Модсли, предоставивший ему шанс остаться работать с ним, наверняка не будет искать и без того проштрафившегося ученика, а для самого Бруксайда эта ситуация может оказаться прекрасным шансом себя проявить. Воодушевлённый этим, Бруксайд устремил свой разум к тому, что за долгие годы стало для него одновременно привычным и новым.
Измождённый разум не смог долго удерживать ткань реальности. Она ускользнула от него фактически сразу, как ему удалось её захватить. Однако Бруксайду хватило даже этого мгновения, чтобы осознать произошедшее.
"Так вот что это за должность..." - подумал Бруксайд. Исказив реальность, он увидел далеко не космос или пространственную петлю, а комплекс заводов и фабрик мистера Модсли. Увидел снующих по нему рабочих. Увидел и своё новое тело - блестящую, сложную, работающую без остановок машину генерации антиматерии. Модсли сдержал своё обещание - он оставил своего неспособного по его мнению быть инженером ученика у себя. В качестве одного из механизмов комплекса, которому не было дозволено ничего, кроме того, чтобы мыслить. И работать. Много работать.

...Бруксайд не мог сказать, сколько он уже влачил такое жалкое существование - неделю, месяц, год, или и вовсе столетие. Возможность воспринимать время он утратил уже давно. Чудовищная усталость и леденящее одиночество уже давно стали его постоянными спутниками. Он не мог ни дышать, разговаривать, ни слышать, ни видеть - лишь думать. Всё чаще в его голову закрадывались мысли о смерти, но он понимал, что ждать её неоткуда. Все механизмы, в том числе и его, хорошо обслуживают. Рабочие не знают об истинном положении дел. Орин вряд ли тут окажется, а если это произойдёт, то, помня о выговоре, полученном от Модсли явно не захочет снова браться за убийство живых механизмов. А Модсли... После случившегося Бруксайд даже боялся о нём думать.
Но даже не это было для него самым ужасным. Только теперь он понял, какова на самом деле была плата за его ошибку. Все те, кто попал сюда, в комплекс, в качестве приборов, утрачивали не только свою свободу, но и память. Поначалу Бруксайд даже не понимал этого, но теперь он был всецело в этом уверен. Сначала он не мог вспомнить, с какой планеты он родом. Затем - как именно он попал к Модсли. Имена родителей, лица друзей, важнейшие формулы, основы основ, которые каждый, кто хотя бы пытался стать инженером, мог назвать хоть во сне... Мелочи, но в совокупности они превращались в один огромный провал в памяти, растущий с каждой секундой прямо пропорционально его КПД.
Чуть ли не каждый час - или то, что было часом в его понимании - Бруксайд повторял самому себе своё имя, год, в котором он здесь и оказался, год своего рождения, свою должность, координаты комплекса, имена Орина и Модсли, то, как именно он сюда попал, и иногда - те формулы и законы, которые он ещё не забыл. Но с каждым разом что-то из этого припоминать становилось труднее. Однако, как ни странно, Бруксайд не боялся забыть всё. Куда больше он боялся того, что может произойти следом за этим.