Кудесник

[no-way-behind]

Жуткие шутки на тему вполне канонного (пусть и стёбного) пейринга от самих разрабов игрули.

Весь сектор галактики, подвластный клисанам, уже давно пожинает плоды своих ошибок. Теперь всё никогда не будет прежним, и вина за это лежит на каждом. Ничто не скроется, никто не сбежит. Это можно сравнить с зачисткой космоса от его законных и давних обитателей, сродни зачистке от какой-то нечисти. Вот только на месте нечисти всякий раз оказываются все, кто не смог найти в себе сил или понимания, что теперь всё иначе.
Снова, как и в далёком прошлом, из системы в систему снуют дистанционные органы Махпеллы, неоднократно улучшенные её новым покровителем. Неправильной формы, сияющие зелёными огнями, будто не до конца сформированные, но от этого - не менее опасные, они выискивают, сковывают и уподобляют всех своей хозяйке. То, что ими, как и ей, на деле давно управляет Келлер, известно всем, но, как того ему и угодно, эта информация ничего никому не даст. Пустое знание, одно из того немногого, что способно привести учёного в ярость.
И эта пустота - одна из причин, по которым миропорядок в угоду Келлеру перевернётся ещё не один раз. Весь сектор галактики превратился в опытный полигон, и дальше будет только хуже для тех, кто считал это место своим домом. Скоро всех клисан свяжет одна сеть, и они исполнят любую прихоть Келлера. От этого не скроется никто. Учёный и его первая подопытная, ставшая его самым надёжным инструментом, доберутся до всех, даже если для этого потребуется испепелить каждую звезду и все планеты. Всё уже зашло слишком далеко, чтобы это отрицать.
Охотники становятся опаснее с каждым новым заражённым, будто бы чужое рабское положение даёт им силы. Давать отпор бесполезно из-за появления слуг Келлера с каждым убитым из них. Храбрость и жажда свободы - то, что сейчас стало равносильным самоубийству, а потому не стоит даже пытаться. Видишь охотника - просто приблизься к нему и дай ему сделать своё чёрное дело. Они сильны, и они знают всё, получая от Махпеллы невербальные приказы каждую секунду.
Мир рушится на части, пусть некоторые до сих пор не понимают, чья в этом вина. Келлер пришёл как будто из ниоткуда, но теперь он здесь - высший разум. И сейчас информация о том, кто, как и зачем привёл его сюда, не решит ничего. Его эксперимент идёт вперёд, меняясь с каждым новым заражённым, и это горькое знание отчасти утешает. Есть шанс, что ему это наскучит. Выжав всё из этой грани космоса, он уйдёт с новыми идеями в какие-то другие миры. А потому не нужно играть в героев, способных в одиночку побороть любого недруга. Смирение будет победой.
Пусть эта победа и будет выстроена из боли и смертей всех, кто её одержал.

- Ты точно уверена, что не повернёшь назад в ключевой момент?
В этом вопросе, как прекрасно знает Келлер, нет настоящего интереса. Он знает, что будет дальше, и почему Махпелла никогда более не поставит его волю под сомнение. Долгий путь почти что пройден, и сейчас на общую картину мира осталось нанести последние штрихи. Пусть и краски для этой картины исключительно в цветах внутренностей бывших хозяев этого мира.
- Нет. Я... я не знаю, как описать это, но теперь всё встало на свои места. Им пора отойти в сторону. Мы же станем центром этой вселенной.
Так чуждо смотрятся её новые глаза на привычном теле. У Махпеллы и всех ей подобных цвет глаз только красный, но сейчас она смотрит будто бы вникуда, как какая-то игрушка, ярко-зелёными глазами, тут и там рассыпанными по её лицу. А имплантаты во всём её теле, больше всего напоминающие фрагменты очень женственной брони, придают ей невероятно зловещий вид. Она в самом деле желает чего-то иного, шага вперёд такого размера, что прошлое не останется даже в памяти. Она очень хочет быть полезной Келлеру, и то, что он всё ещё ей не доверяет, не может не ранить. Нет ничего из того, что она бы не отдала ему, и быть его самой верной соратницей для неё только во благо.
И сейчас настало время действовать. Время обрушить всю мощь двух непобедимых неорганических армий на каждую систему, каждую планету и каждого обитателя. Неправы те, кто говорит, что сражаться со слабыми - последнее дело. Вместе народ Махпеллы сможет дать ей и Келлеру отпор, но поодиночке они слабы. Надо беречь эту раздробленность. Надо максимально ослабить их...
"Что же они мне сделали?.." - на какой-то миг проскальзывает в сознании Махпеллы. Она не знает, что это - единственная её "родная" мысль за весьма долгий срок. Возможно, будь у неё шанс распробовать её, всё могло бы быть иначе, но ей никто не даст этого шанса. Машин очень сложно одной лишь силой воли сбить с пути или заставить принять ошибку как данность. И на этом фоне ситуация выглядит особенно горько.
Келлер ожидал того, что она всё равно будет бороться, пусть и непроизвольно. Вот только подавить любой бунт для него проще, чем для его прежних подопытных - дышать. Проблема решается одним лишь импульсом, быстро и безболезненно. Так быстро, что Махпелла сразу забывает, что думала об этом. Ни к чему напрасные мысли. Здесь ждут, когда она сделает свой ход.
- Я не хочу покидать тебя... - тихо шепчет она, глядя Келлеру в его три искусственных зелёных глаза. - Моё космическое тело сможет сгенерировать столько дистанционных органов, сколько тебе потребуется. Мне для этого не нужно быть с ним единым целым. Я хочу остаться на твоей базе и наблюдать за ними отсюда.
Забавная, но очень неприятно выглядящая ирония. Космическая база Келлера, больше всего напоминающая сложную, из множества частей, пирамиду синего цвета, выглядит так, как будто её пытается поглотить некий паразит. Тёмное, с зелёными вкраплениями, и пульсирующее космическое тело Махпеллы, прочно закрепившееся на одной из вершин пирамиды, выглядит весьма пугающе. Больше всего это зрелище напоминает классические саги о хищнике и добыче, и в этом и есть ирония. Разум и тело Махпеллы более никогда не будут ей принадлежать. Её космическое тело - тоже собственность Келлера. Жертва под очень реалистичной маской паразита.
- Твоё право, - бесстрастно отвечает ей Келлер, тут же отдавая очередной приказ.
Он не хочет этого видеть, зная, что ему ещё очень долго отрабатывать технологию объединения в сеть тех, кто не робот, и не разумен. Он просто знает, что они будут повсюду, отлетая от тёмно-зелёного тела на вершине его базы, несовершенные, распадающиеся на части при полёте, тающие, но очень сильные. Охотников можно и нужно улучшать, но сейчас нужно свергнуть местных зазнавшихся созданий. Из каждого из них можно выдавить бесценную информацию, каждый - идеальный подопытный. А потом...
А потом настанет время искать иные формы жизни. Вселенная огромна, и каждый её сектор уникален. Собрать данные о всех с помощью всех - что может быть лучше для учёного? Нескоро, но таких, как Махпелла, у Келлера будет целая свита. Опыт над ней прошёл успешно. И это значит, что его можно использовать на массах. Целый мир как пространство для сбора и анализа данных - что может быть лучше для того, чья цель - узнавать?

Эта боль такова, что от неё не скрыться. Она напоминает мощнейший яд и смертельную болезнь, так, что хочется просто сбежать. Прочь от себя, от своего тела, терзаемого агонией, куда-то вдаль, где пустота и безмыслие, оставив смятение и боль где-то в далёком прошлом. Всё, что под внешней оболочкой горит огнём, внутренние органы как будто одновременно сжались и при этом пытаются стать больше. Что-то неведомое, но очень опасное внутри хочет обрести свободу, которой его очень хочется лишить. Кажется, что всё идёт не так с самого начала - ведь не может же страдание быть целью эксперимента? Хочется спросить о своих страхах напрямую, чтобы отсечь самое ужасное, но это "нечто" не даёт издать и звука. Всё, что держит на плаву, - бесстрастность Келлера, пристально смотрящего всеми своими тремя глазами за происходящим.
Он просто наблюдает, не вмешиваясь в ход своего опыта. Он даже не стоит поблизости, полностью интегрировав себя в свой корабль-матку. Пусть больно, но его внешнее нежелание вмешиваться, даёт слабую надежду на хороший исход. Келлер знает, что делает, пусть это, как он сам рассказал заранее, его первый подобный эксперимент. Вот только такие, как он, почти не ошибаются. Машинный разум сложно сбить с пути или заставить допустить грубейшую и фатальную ошибку в собственных же расчётах. У него всё под контролем, и подвергать этот факт сомнением будет глупым шагом.
Что-то, больше всего похожее на заострённые кости, в тот же миг разрывает спину, заставив вязкую субстанцию из тела упасть на пол с отвратительным звуком. Само по себе это выглядит кошмаром, и от осознания того, что с тобой происходит, пусть ты этого и не видишь, разум начинает ускользать куда-то во мрак. Нет. Это будет предательством и провалом. Покажет только слабость и уязвимость. Стоит терпеть и дальше.
Следом за этим куском металла, из тела тут же начинают рваться на свободу его собратья. Тысячи клинков вспарывают тело изнутри, такие острые и такие гибкие. Больше всего они похожи на бинты, которые хотят закрыть нанесённые ими же самими раны. А ещё сильнее болят глаза и глазницы. Они явно тоже подвергаются улучшению, но ощущается это так, словно каждый из глаз что-то неведомое пытается разорвать изнутри. И даже шанса закрыть их просто нет. Веки как будто прилипли в открытом состоянии, будто бы веля: смотри и чувствуй. Испей эту чашу до дна.
Рваные раны на теле горят огнём, но холод исторгнутого телом металла как будто пытается их успокоить. Это всё ещё ощущается как яд под кожей, но странным образом это перестаёт волновать. Исчезли напрасные страхи и мысли. Думать нет смысла, поскольку твой разум тебе же и вредит. Да и о чём думать? И без того в действиях Келлера не было сомнений. Он может пугать многих, но только тебе известно, что он желает узнать, но не навредить. И теперь это будет донесено до каждого, прямо и дотошно. Даже новаторский эксперимент прошёл без вреда.
А теперь дело за малым - просто показать всем местным трусам и консерваторам их неправоту. Ты - живое подтверждение его знаний и навыков. И если они после этого всё ещё будут считать Келлера опасным... Вывод будет очень прост. Они всего-то увидят всё на деле. И прочувствуют. Сполна. Каждую грань. На своей пугливой, а оттого и позорной пародии на душу.

Сложно понять по пристальному взгляду искусственных глаз, что именно сейчас обдумывает Келлер. Очередной эксперимент, как он говорил за несколько дней до этого, но в чём его суть - Махпелла пока что не знала. Да и нужно ли оно, это знание? Она и без того знает, что он не навредит. Он - учёный, ни в коем случае не захватчик, а опыты его, несмотря на сомнения многих в этом секторе галактики, ещё никому не причинили вреда.
- Ты звал меня, - наконец, говорит она. - И говорил, что я могу помочь тебе как учёному. Ты хочешь провести вместе со мной какой-то эксперимент?
Келлер отвечает не сразу. Как-то особенно издевательски медленно он отсоединяет самого себя от систем своего корабля и с лёгким шелестом антигравов движется чуть вперёд. Все его три зелёных глаза сияют бесстрастным цветом, и отчего-то этот цвет кажется себе в противовес тревожным. Но почему? Откуда этот страх? Множество вопросов, знать ответ на которые, скорее всего, будет лишним.
- Ты права лишь отчасти. Да, у меня есть новый замысел, который, если собранных мной данных о твоей цивилизации достаточно, способен изменить ваш мир раз и навсегда. Но для того, чтобы его воплотить, мне нужен доброволец.
- Я готова, - тут же отвечает Махпелла на выдохе. В самом деле, все страхи оказались напрасными. Этот грядущий опыт она видит как награду за своё понимание и гостеприимство, и она точно знает, что здесь ей никто не навредит. В её мир Келлер пришёл не один, а со своей армадой, и, желай он ей вреда, его слуги давно бы оставили от неё лишь звёздную пыль.
- Ты не дала мне договорить, - всё так же бесстрастно прерывает её учёный, - и рассказать о возможных рисках и сути моего эксперимента. Прежде чем ты снова захочешь меня перебить, я хочу донести до тебя несколько простых вещей. Первая - если мой опыт удастся, ты рискуешь потерять себя. Вторая - если я допущу хотя бы одну ошибку, ты просто умрёшь.
- Мне всё равно, - тихо, но твёрдо отвечает она. - Твои риски всегда были только озвучены, но не претворялись в реальность. Я готова на всё. Делай то, что должен.
На мгновение Келлер смотрит словно бы сквозь свою собеседницу. Идеальная ситуация - просто делать с живым существом всё, что только заблагорассудится, зная, что не будет ни лишнего сопротивления, ни сомнений, терзающих разум. Вот только одно он не в силах понять, как бы ни старался. Его прошлые подопытные боялись его. Боялись настолько, что создали целый кластер из самих же себя, чтобы противостоять угрозе. Здесь же к нему, безусловно, относятся с опаской, но Махпелла...
- Хорошо. Мы приступим через пять минут, а пока мы ждём, я хотел бы кое-что узнать у тебя до того, как ты это утратишь.
- Что именно, Келлер?
Искусственные пальцы на левой руке учёного слегка дёргаются, будто бы он хочет стряхнуть с них напряжение:
- Ты действительно уникум. Ты - одна на тысячи тебе подобных, кто не ждёт от моих действий какого-то вредного воздействия. Тем не менее, я знаю тебя, но ты не знаешь меня. Откуда такая самоотверженность?
- Я... не могу ответить на этот вопрос, - тихо выдавливает из себя Махпелла. - Просто всё дело в том, что я восхищаюсь тобой и твоей преданностью своим идеям. Я считаю, что вся эта вселенная держится на таких новаторах, как ты. И я вижу возможность помочь тебе своим долгом. Считай, что таким образом я отчасти хочу помочь своему народу. Они боятся тебя, но я хочу, чтобы они увидели, что ты - не угроза.
- Похвальная честность. Тогда позволь мне рассказать, что именно с тобой будет. Мой опыт будет заключаться в объединении меня и тебя в одно целое. Два разных тела, намертво связанных между собой. Два разума, действующие как один. Ты более не сделаешь без меня и шагу. Ты не сможешь покинуть меня. Твой разум станет моим. И это не отменить никак. Сможешь ли ты пережить потерю себя самой?
Короткий кивок, как понимал Келлер, будет самым решительным и осознанным ответом. Слегка сдвинушись вправо, он поворачивает голову чуть набок:
- Я понимаю тебя всё хуже и хуже, но это не может не интересовать. Там, где я стою, находится рабочая копия захвата. Возьми и проглоти то, что ты там найдёшь, не раскусывая. И готовься. По моим данным, смерть от болевого шока не стоит сбрасывать со счетов.

"Не думаете ли вы, что это ничем хорошим не кончится?"
"Сложно что-то говорить сейчас. Пока что Келлер не сделал ничего плохого. Непонятно одно - почему именно он предпочёл нас органическим существам?"
"Это и настораживает. Он покинул их, отправившись к нам, не закончив своих исследований. И с трудом верится в то, что он просто узнал о нас как о ком-то более интересном."
"Вы правы. Он учёный, и очень дотошный. Те существа в самом деле уникальны, и мы с ними очень разные. Тем не менее, он не закончил своих опытов и пришёл сюда. Но почему?"
"С трудом верится, что его выгнали силой. Корабль Келлера оборудован так, что их оружие, даже если они за последние три столетия смогли нарастить мощь своего вооружения, они вряд ли смогли бы говорить с ним на языке силы. Кроме того, с ним множество его слуг, тоже вооружённых и сильных."
"И хитростью его тоже не взять. Он робот, и он, как тот, кто изучал их долгое время, знает, как отличить правду ото лжи. Всё становится только более и более непонятным."
"Но "непонятным" - не всегда значит "опасным". Мы не знаем его целей, и это - то единственное, что у нас есть против него. И я очень сомневаюсь, что изучение ради изучения и есть его цель."
"А что если так и есть? В самом деле, Келлер может быть умён, силён и проницателен, но не стоит забывать, что он просто машина. Столкнувшись с некоей незнакомой ситуацией, любая техника, даже самая совершенная, либо сломается, либо начнёт выдавать ошибку за ошибкой."
"Вы хотите сказать, что он..."
"Именно. Он может быть не один, но со всеми полученными данными он работает самостоятельно. Знания обо всех и каждом - тяжёлое бремя даже для живых. А он - машина. Ни один, даже самый совершенный, механизм не сможет вечно нести в себе столько информации."
"Думаете, что Келлер, насколько это применимо к машинам, сошёл с ума, и это его к нам и отправило?"
"Не совсем. Он мог стать обычным охотником за всем новым. Мы же сталкивались с теми существами, и мы знаем, что они одновременно разные и очень похожие. Сложно говорить, сколько у Келлера модулей памяти, но то, что их много, - я знаю наверняка. Ему могла наскучить старая информация, и теперь он будет искать всё более и более не похожих на них существ просто интереса ради."
"Звучит очень странно, но это тоже может быть вероятным. Одно утешает - замышляй он что-то нехорошее, он давно бы начал на нас нападать. Сейчас же он, по сути, просто собирает информацию."
"Вот именно - сейчас. А что он предпримет через год, месяц, неделю или даже час, мы знать не можем. Всё же с ним надо быть осторожнее. Никому не посоветую доверять ему всецело."
"Зря вы оба так. Келлер не хочет причинять нам вред, и я это точно знаю."
"В самом деле?"
"И что же именно ему нужно от нас?"
"Ничего серьёзнее знания о том, кто мы, какие мы, и что мы знаем. Я знакомлю его с нашим миром, и со мной всегда мои дистанционные органы на случай того, что вы тут обсуждаете. Желай он мне или нам в целом зла, я бы сейчас не говорила с вами. Он не зло. Он просто другой."
"Тогда почему же он покинул свой изначальный сектор галактики?"
"Потому что там ему не нашлось места. Помимо него, там есть другие роботы, враждебные ему, а живые просто на него нападали всякий раз, когда он или его слуги попадались им. Они видят врагов во всём новом. И, когда один из них предложил Келлеру отправиться к нам, он принял это предложение. Можно сказать, что он не только учёный, но и изгнанник."
"Тогда вот в чём вопрос. Что он собирается делать, как только изучит нас?"
"До этого ещё надо дожить. Он неоднократно говорил, что он здесь надолго. Не думаю, что в ближайшие сотни лет он сможет покинуть нас."
"Уж не хочет ли он наводнить в итоге весь наш мир своими слугами?"
"Нет. Это очень долгая история, но я скажу, что это не его цель. Скорее, цель одного из тех двух, кто никогда не покинет наших органических соседей. Келлер хочет просто изучать."
"Вы очень бесстрашны. Что же, ваше право. Если вы хотите стать Келлеру проводником в нашем мире, мы не сможем запретить вам это."
"Просим только об одном: соблюдать осторожность."
...
..
.
"... Редкое бесстрашие. Даже, пожалуй, безрассудство."
"Верно подмечено. Мы не знаем, с кем имеем дело, но она доверяет Келлеру как себе. Что бы из этого ни получилось, я сомневаюсь, что в итоге она не пожалеет об этом."
"Очень хочется верить, что он и вправду безопасен. Мы не знаем, что он хочет от нас в итоге... и мы можем лишь надеяться на хороший исход."

- Здесь всё иначе, - как бы между прочим подмечает Келлер. - Мне иногда кажется, что здесь даже звёзды имеют иную форму.
Махпелла внимательно смотрит во все три глаза своего собеседника, отчасти восхищаясь им и чувствуя свою значимость. Весь мир, казавшийся ей привычным, сейчас, когда в нём появился иной гость, выглядит иначе. Перед глазами предстают былые воспоминания о том, что именно она видела у органических существ, вот только они как будто за пеленой тумана. И не поделиться этим она просто не может.
- Отчасти ты прав. Другая структура самой галактики несёт в себе резонные отличия. Как ты знаешь, я тоже была у них, и примерно на тех же правах, что и ты. Они тоже видели во мне врага, пока не вскрылась моя чудовищная ошибка. Вот только...
С лёгким шелестом шарниров, Келлер склоняет голову чуть набок:
- Что именно?
- Прошла не одна сотня лет, и я немного подзабыла, какие они. Ты - учёный, и ты работал с ними не одно десятилетие. Я хочу, чтобы ты напомнил мне о них.
Странное чувство. Махпелла знает Келлера такой короткий срок, но она уже хочет быть ему полезной. Стать своего рода проводником по своему миру. Показать ему всё, что только здесь есть и облегчить ему как учёному работу. И это кажущееся таким чуждым желание положить ему свою руку на его такой изящный манипулятор... Что это? Махпелла уверена, что Келлер не одобрит это, но она всё равно хочет пойти на этот шаг.
- Не вижу смысла, - коротко бросает Келлер. - Ни ты, ни я более не собираемся к ним. Если мне и интересно прошлое, то исключительно с научной точки зрения. Изучив, какие его аспекты повлияли на настоящее, я более к нему не возвращаюсь. Рекомендую придерживаться схожего пути и тебе.
Эта простая ремарка кажется Махпелле намеренным отчуждением. Таким, словно Келлер с самого начала знал, к чему именно приведёт этот разговор ни о чём, и сейчас он хочет увести эту беседу в иное русло. Туда, где от неё будет больше пользы для всех. И... почему бы не дать ему эту возможность?
- Твоя правда, Келлер, - тихо отвечает ему Махпелла. - Ты обдумываешь какой-то новый эксперимент?
- Да. Я не уверен, что это осуществимо, но сама наука стоит на подобных мне новаторах. Без ошибок ничего не возможно толкнуть вперёд, но моя ошибка может стоить мне очень дорого.
- В чём его суть? - интересуется Махпелла. - Может быть, я смогу тебе что-то подсказать?
В тот же миг Келлер внимательно всматривается в свою собеседницу:
- Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Я благодарен тебе за то, что ты стала моим проводником по этому миру. Я не могу раскрыть тебе всех деталей того, что у меня в планах, но я готов ненамного приоткрыть завесу тайны. Если этап подготовки пройдёт успешно, то в этом моём эксперименте ты сыграешь ключевую роль.
Все слова и действия не могут обрести форму, вот только нужны ли они? Быть оцененной учёным такого уровня - что может быть лучше? Махпелла не сомневается в том, что она не подведёт Келлера, решив повернуть назад тогда, когда всё зайдёт достаточно далеко. Ей всё равно, что это за эксперимент. Откуда-то она знает, что Келлер не навредит ей, и именно поэтому она готова подписаться на то, о чём ничего не знает. Всё, лишь бы быть учёному полезной. Всё, лишь бы он заметил её ещё сильнее.
Только одна проблема стоит на пути - остальные обитатели этого сектора галактики. Они и без того с подозрением относятся к Келлеру и его слугам. Все ждут от него какого-то зла. А потому сейчас даже участие в эксперименте должно стать вторичным. Всё, что сейчас имеет значение, - убедить их в том, что опасности нет. Как - Махпелла пока что не знает. Зато она прекрасно знает то, что она не расскажет никому об опыте Келлера.
Они просто недостойны этого знать.

Чёрные дыры - редкость в этой галактике, и из-за этого они и внушают ужас. Никогда оттуда не приходило что-либо доброе, и сейчас Махпелла знает, что последует дальше. Кто-то открыл путь в этот небольшой уголок вселенной, подвластный клисанам, и вряд ли этот неведомый пришёл с добрыми намерениями. Но кто это? Кто, подобно её народу, смог открыть возможность использовать чёрные дыры как вход в гиперпространство?
Множество вариантов, один другого мрачнее. В самом лучшем случае, это вновь окажется органическая зараза, причина роковой ошибки Махпеллы, стоившей жизни многим. Это не должно повториться, и она это знает. А в худшем случае - хоть и прошли три долгих века, но существа из плоти и крови решили взять реванш. Отомстить за всех, кого она погубила, и зачистить всю галактику от давних врагов. Скорее всего, ей, когда она поняла, что ошибается, в их понимании нет прощения.
Махпелла понимает, что это очень злой и очень абсурдный исход, но он тоже может стать реальностью. Слишком много крови было пролито, чтобы это просто забылось, и сейчас она рискует встретить свою смерть лицом к лицу. И самое ужасное - она чувствует себя так, будто это то, что она заслуживает с самого начала. Простая ошибка и желание помочь обернулось чудовищной трагедией, забыть которую все не смогут ещё очень долго. Но если бы они...
Довести свои раздумья до конца Махпелле не было дано. Последняя вспышка - и из сияния чёрной дыры возникает корабль. Он огромен, больше её основного тела, и по форме напоминает большую пирамиду, составленную из множества маленьких, а из краёв этой пирамиды торчат мощные пушки. Крайне не похоже на средства перемещения по космосу тех самых существ. Синий цвет одна из тех самых рас использовала, но он не был таким... чуждым. И сложным. Этот корабль - вершина инженерных мыслей, и он явно создавался не за один год. К клисанам решил заглянуть представитель какой-то продвинутой расы.
И лучшего способа, чем выйти с прибывшим на связь напрямую, Махпелла не видит совсем.
- Кто ты?
Вопрос, как не без доли горечи тут же подметила она, в пустоту. Очень маловероятно, что неизвестный понимает её язык. Но в очередной раз она ошиблась. Словно бы он находился в её разуме, она отчётливо услышала ответ. Холодный и с характерными искусственными нотками голос.
- Ты - одна из клисан. А я здесь, чтобы изучить вас. Ты можешь называть меня Келлер, и я - учёный.
- Ты... ты робот? - не без доли удивления решает уточнить Махпелла.
- Мне нравится это название, - звучит в её подсознании холодный искусственый голос. - То, которое дали мне твои давние знакомые, нравилось мне куда меньше. Именно так оно и есть - перед лицами живых существ, я - просто механизм.
От этих простых слов Махпелла ощущает лишь страх. Всё же он оттуда, и он откуда-то знает то, что произошло три сотни лет назад. Но что он хочет? Под словом "изучить" подразумеваться может что угодно.
- Откуда ты знаешь это?!
- Опыт и накопленные знания, - коротко бросает Келлер. - Я не собираюсь винить тебя, поскольку сам был ими изгнан из-за разногласий по поводу того, что есть наука, и какие методы в ней дозволены. Возвращаться у меня нет никакого желания, а потому ближайшие века я хотел бы провести с твоим народом.
- Хорошо, - покорно отвечает ему Махпелла. - Если ты и в самом деле не собираешься в меня стрелять, то я готова поделиться с тобой хотя бы крупицей знаний. Ты позволишь мне показать тебе эту систему?
- Разумеется.
Тишина, в которой оба собеседника не находят слов друг для друга. Внезапное появление искусственного исследователя происходит не каждый день, и пока что непонятно, чего именно ждать от Келлера. Множество вопросов терзают сознание, и ни один из них не может обрести форму до конца. И в тот момент, когда затишье становится невыносимым, Келлер подмечает как бы между прочим:
- Мне в самом деле интересно, в каких аспектах вы сможете показать себя как схожие с ними.